Моя (сводная) сестра

– И это только начало, малютка, – Давид увеличил напор воды, и нас накрыло водопадом теплых капель.

Я бы рада была захлебнуться в этом потоке, но мне не позволял это сделать мужчина. Как только я начала ловить ртом воздух, он закрыл кран и встряхнул меня за плечи.

– Алита.

Я открыла глаза.

– Что? – вскинула подбородок.

– Сама дойдешь или…

Я отвела взгляд и уперлась в его грудь ладонями, отталкивая от себя.

– Я еще в состоянии ходить, – перешагнула бортик и ступила на влажный от пара пол.

– Это ненадолго, – хмыкнул мне в спину мужчина, и мои губы растянула невольная усмешка.

– Не сомневаюсь, – кинула, не оборачиваясь, и тут же взвизгнула громко, потому что вдруг оказалась переброшенной через плечо Давида. – Отпусти! Я боюсь!

Голос сорвался, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать на весу свое тело и не коснуться его голой упругой задницы, в которую то и дело упирался мой взгляд.

– Не верещи, – Давид в несколько широких шагов преодолел расстояние до кровати и, скинув меня на матрас, навис сверху, не дал мне и секунды, чтобы прийти в себя.

– Дикарь, – прошипела я, упираясь ему ладошками в грудь.

– К подобным притягиваются подобные, – не переставая скалиться, ответил Давид.

А когда его голова опустилась к моей груди, я задержала дыхание и поймала себя на мысли, что хочу почувствовать его губы на своем возбужденном соске, и в нетерпении даже потерлась попой о матрас.

– Вот теперь, малютка, я тебе верю, – проговорил мужчина, прежде чем мой сосок оказался захвачен в горячий плен.

Я выгибаюсь ему навстречу, и из моего рта вырывается стон, поощряя Давида на дальнейшие действия. По мере того, как ласки Давида становятся настойчивее и жестче, где-то в голове проскальзывает мысль, что и я хочу большего. Хочу оказаться на острие этой запредельной возбужденности, которая тугим узлом скручивает низ живота.

И когда голова мужчины оказывается между моих бедер, я вся напрягаюсь и подаюсь бедрами вверх, навстречу его губам, вцепляясь пальцами в покрывало. Первых прикосновений губ Давида даже не чувствую, настолько я возбуждена и разгорячена предвкушением продолжения. В крови бушует невероятный жар дикого желания. Мне кажется, что я даже перестала дышать, когда рот Давида начал властвовать на моем разгоряченном местечке. Выгнувшись дугой, жадно ловлю воздух ртом, пытаясь сделать вдох полной грудью.

– Давай же, малютка, сейчас, – слышу утробный рык мужчины, чьи губы терзают мою влажность, и не сдерживаясь, громко стону. Очередной оргазм разрывает меня на части.

Но в сладкую пучину эйфории мне не дает ускользнуть Давид. Он ловко переворачивает меня на живот и, подтягивая мою попку к своему паху, жестко, без нежности входит в меня на всю длину.

Я до боли закусываю губу, но это не помогает сдержать громкий стон, рвущий мои легкие. В груди воздуха становится слишком мало, и мне приходится открыть рот, чтобы сделать короткий вдох.

Дав мне несколько мгновений, чтобы привыкнуть к нему, Давид начинает раскачивать бедрами взад-вперед, тараня меня до самого предела. Невольно всхлипывая от раскаленного, будто жидкое золото, затопляющего желания, до судорог в пальцах сжимаю ткань.

– Пожалуйста, пожалуйста, – слышу, словно через вату в ушах, голос и не сразу осознаю, что прошу я.

Вот только бы знать, чего прошу? Ведь я практически выжата, как лимон… но это мне так казалось до того момента, пока бедра Давида не начали в меня впиваться, сцепляясь воедино с моими, в порыве оказаться во мне как можно глубже.

Мой голос срывается на крик, когда я дохожу до того самого острия и, не разбирая, куда ступить, срываюсь и падаю в пучину наслаждения. Перед глазами то и дело что-то вспыхивает, яркое, переливающееся. Но я разглядеть не успеваю, слишком быстро лечу вниз.

– Да, малютка, – сквозь сметающий все на своем пути ураган слышу обрывки фраз Давида, а потом вдруг все сливается, взрывается во мне… нет, это мы взрываемся оба.

Я чувствую, как что-то горячее заполняет меня, обжигая изнутри, и я рассыпаюсь на части от блаженства. Где-то на периферии сознания проскальзывает мысль о том, что это неправильно, что так не должно быть, но я тут же блокирую нежелательную информацию. Мне слишком хорошо сейчас. Слишком приторно-сладко, и я хочу находиться в этом состоянии тягучего желе как можно дольше.

Но все хорошее заканчивается, как обычно, слишком быстро, и уже через минуту я чувствую пустоту. Член Давида покидает меня. И мужчина, больше не удерживая мои бедра своими сильными пальцами, отпускает меня. Я некоторое время лежу, не шевелясь, и почти не дышу. Боюсь, что он уйдет. Но нет, Давид отпускается рядом, и когда его ладонь проходится от шеи по позвоночнику вниз, моя кожа покрывается мелкими мурашками, легкая волна неги скользит вслед за его касаниями. Я лениво перекатываюсь набок и оказываюсь с Давидом практически лицом к лицу, чуть вскидываю подбородок и заглядываю в его глаза.

– И что дальше? – хриплым, совсем не похожим на мой, голосом спрашиваю его.