Моя темная «половина»

За последние сутки я уже успела привыкнуть, что все члены семьи Кули именно так меня теперь и называли. Лирэн произносила слово тем же тоном, как говорила «брат», «дочь» или, к примеру, «триора», обращаясь к кузине. Неприятная, кстати, девица эта самая триора, ну да речь не о ней. В устах Лей «невеста» звучала немного иронично, но по-доброму. Дочь главы рода вообще хорошо ко мне относилась, как и я к ней. Кир же называл меня невестой не чаще, чем айкой или принцессой. Но каждый раз, когда он это говорил, мое сердце вопреки нашему договору о некоторой фиктивности помолвки начинало биться чаще.

Именно из-за такой реакции на жениха я и отказалась переехать к нему в шарту. Испугалась, что, если он проявит чуть больше настойчивости, я не смогу устоять перед соблазном. Он мне нравился, очень. Его взгляды завораживали, легкие прикосновения обжигали, вызывая дрожь. Но память по-прежнему хранила какие-то тайны, и, не узнав их, бросаться в чувственный омут с головой было страшно. Кто знает, что за цели преследует аше-ар, так искусно играющий роль заботливого друга и самого обаятельного поклонника? Может, он просто хочет использовать мой вампирский дар. Не зря же так настаивал на ритуале Эо.

А я… Ну а что я? Разбитое сердце куда сложнее лечить, нежели слегка треснутое. Так что при всех моих симпатиях к Кир-Кули я старалась держаться от него на расстоянии и по возможности не оставаться наедине. Поэтому и таскала повсюду за собой племянницу жениха. Мы с ней за столь короткий срок успели сдружиться, и во многом этому способствовала общая любовь к струнным инструментам и к животным. Я обещала научить девушку играть на гитаре, она меня – на своей «лютне», называвшейся гриррвэй.

– Украшения нужны или нет? Третий раз спрашиваю! – Голос подруги вернул меня с небес на землю.

– Украшения? – рассеянно моргнув, переспросила я.

– Да. Кольца, например. – Она мазнула кончиками пальцев по своей левой мочке, в которую было вдето серебристое колечко. – В роду Кули и в некоторых других принято носить серьги такой формы. Только количество и толщина колец разнятся, – пояснила она, а я вспомнила, что у Кира их было много, у Лирэн еще больше, у Лей же всего три.

– А почему?

– Каждое тонкое колечко в левом ухе символизирует прожитые сорок лет. Более толстое – сто. А самые массивные, с вязью белого узора – четыреста. В правом каждая серьга появляется после значимого события в жизни аше-ара. В моем случае это испытания: в младенчестве – на наличие магии жизни, а подростком я должна была доказать свое право на владение фамильным кинжалом. – Я кивнула, примерно представляя, о чем идет речь, так как словоохотливая девчонка за эти дни успела мне многое рассказать о традициях своего народа. – Есть еще кели, – она указала на половинку кулона, которую, словно серьгу, вдел мне в ухо жених, но касаться этого украшения не стала, – правда, в ушах только брачные носят, остальные – на шее. Так, ладно, отвлеклись. – Взглянув на бледную физиономию молчаливой торговки, Лей-Кули оборвала лекцию. Оно и понятно, я ж под заклинанием невидимости. И получается, что молоденькая аше-ара либо с воображаемым другом беседует, либо сама с собой. Я бы смутилась, а этой белокожей шельме все нипочем. – Сколько тебе полных лет? – спросила она.

– Девятнадцать… говорят, – пробормотала неуверенно, продолжая наблюдать за торговкой. Та на вопрос отвечать не пыталась, видимо, решив не связываться с вооруженной до зубов девицей. Хотя, может, такие вот воображаемые друзья под слоем чар для этого мира редкостью не были.

– А какие значимые события в жизни были? – продолжала допрос Лей-Кули.

– Э-э-э… – Вопрос озадачил, учитывая, что о большей части этих самых событий я знала исключительно с чужих слов. – Переход в другой мир не пойдет?

– Да ну, – отмахнулась спутница, – разве ж это событие! Ладно, пошли оружие посмотрим. Рано тебе еще кольца вдевать, а всякие там ожерелья и прочие побрякушки пусть Кир-Кули сам покупает. Вот лет через тридцать…

Она еще что-то говорила, таща меня за собой вдоль торговых рядов, но я опять не слушала, чувствуя себя мишенью чьего-то пристального взгляда. Тяжелого, липкого… опасного.

– Лей-Кули! – Дернув ее за рукав, тихо проговорила: – За нами следят.

– Не может быть, я б заметила, – нахмурилась она, остановившись.

– Значит, хорошо следят.

– Может, дядя кого-то нанял? Или мама…

– Или… – Я не успела договорить, так как меня сильно толкнули. Что само по себе уже оказалось странно.

И дело даже не в стоящей рядом голубоглазой аше-аре, на поясе которой висели ножны с длинным кинжалом, а в потайных карманах пряталась куча колюще-режущих предметов. Меня просто не могли толкнуть, ведь под заклинанием отвода глаз видеть меня могла только Лей, которая это заклинание и наложила.