Моя темная сторона

Я сижу за кухонным столом, глядя одним глазом на сотни цифр в экселевской таблице. Я щелкаю курсором по пустой клетке и ввожу новые данные. Пока я набираю цифры, глаз замечает что-то чуть выше и дальше моего фокуса на экране ноутбука. Мой отец, одетый в полную форму пожарного, сидит на стуле напротив меня.

— Привет, Сара.

— Господи боже, папа, ты напугал меня до смерти!

— Мне нужно, чтобы ты отдала мне свой аппендикс.

— Нет, он мой.

— Сара, не пререкайся. Он мне нужен.

— Никому не нужен даже собственный аппендикс, папа. И новый тебе незачем.

— Тогда почему он убил меня?

Я перевожу взгляд на свой ноутбук. На экране появляется презентация в «Пауэрпойнте». Я читаю:

Почему лопнул аппендикс твоего отца

В течение двух дней у него были сильные боли в животе и он ничего не сделал с этим, только выпил немного пепто-бисмола и некоторое количество виски.

• Он игнорировал сильную тошноту и не обращал внимания на легкий жар.

• Ты была в колледже, твоя мать — у себя в спальне, а он не позвонил в скорую помощь или службу 911.

• Аппендикс воспалился и наполнился ядом.

Как любая живая плоть, которую игнорировали слишком долго, аппендикс в конце концов не смог уже этого выносить и сделал все необходимое, чтобы привлечь к себе внимание.

Я поднимаю глаза на отца. Он по-прежнему ждет ответа.

— Потому что ты игнорировал свои ощущения.

— Может, я и мертв, но я все равно твой отец. Отдай мне свой аппендикс.

— Он вообще не нужен. Без него тебе лучше.

— Именно.

Он все так же пристально смотрит, транслируя мысль в мое сознание, словно радиосигнал, через мой единственный глаз.

— Со мной все будет в порядке. Не беспокойся, — говорю я.

— Мы все за тебя беспокоимся, Сара.

— Со мной все в порядке. Мне просто нужно закончить этот отчет.

Я смотрю на экран — цифры пропали.

— Черт!

Я поднимаю глаза — отец исчез.

— Черт!

В кухню вбегает Чарли.

— Ты сказала «черт»! — объявляет он в восторге, что может наябедничать на меня, пусть даже мне самой.

— Знаю, виновата, — отвечаю я, не отрывая единственный глаз от экрана компьютера, и лихорадочно пытаюсь придумать какой-нибудь способ вернуть все данные. Мне нужно закончить этот отчет.

— Это плохое слово.

— Я знаю и прошу прощения, — говорю я, нажимая на все возможные клавиши.

Я не смотрю на сына и очень хочу, чтобы он понял намек. Этого не происходит никогда.

— Мам, ты же знаешь, что я плохо слушаю?

— Да. Ты меня прямо с ума сводишь.

— Можно мне взять твои уши?

— Можешь взять одно.

— Я хочу оба.

— Одно.

— Оба, я хочу оба!

— Ладно!