Моя цель — звезды

— За то, что я слепа, — сказала она сдавленным ненавидящим голосом. — За то, что надо мной издеваются. За то, что я беспомощна. Лучше бы меня убили, когда я только родилась. Ты знаешь, что такое быть слепой? Чувствовать себя человеком второго сорта? Зависимой, инвалидкой, дармоедкой? Я решила построить свою тайную жизнь так, чтобы и всех остальных затащить на свой уровень. Если они уже слепы, сказала я себе, сделаю их еще более слепыми. Если они беспомощны, изуродую их. Отплачу им всем. Всем.

— Оливия, ты безумна.

— А ты?

— Я люблю тебя, мое чудовище.

— Мы пара чудовищ.

— Нет!

— Нет? — вспыхнула она. — Думаешь, ты лучше? А чем ты был занят? Ты пытался отомстить миру точно так же, как это делала я! Что есть твое возмездие, как не попытка свести счеты с Роком? Любой назовет тебя чудовищем, безумцем! Я тебе говорю, Гулли, мы два сапога пара. Мы не могли не влюбиться друг в друга.

Истина, заключенная в ее словах, надломила его. Он попытался примерить эту картину на себя. Она идеально совпала с тигриной маской на лице.

— Ты права, — медленно сказал он. — Я ничем не лучше тебя. Даже хуже. Но, клянусь Богом, никогда я не убивал шестьсот человек просто так.

— Ты убил шесть миллионов человек.

— Что?!

— А возможно, даже больше. У тебя есть средство, способное положить конец войне. Ты скрываешь его.

— Ты говоришь о ПирЕ?

— Да.

— И какую такую великую миротворческую миссию способны сотворить эти двадцать фунтов чуда?

— Не знаю, но мне точно известно, что им они нужны. Впрочем, мне плевать. Я с тобой откровенна, и мне плевать. Пускай себе миллионы дохнут. Какая нам разница? Нам, Гулли, никакой разницы. Мы себе отделимся и создадим собственный мир. Мы сильные, мы выживем.

— Мы прокляты.

— Мы благословенны. Мы ведь нашли друг друга.

Внезапно девушка расхохоталась и воздела руки к потолку.

— Черт, я с тобой спорю, но слова здесь не нужны… Иди же ко мне, любовь моя. Где бы ты ни был, приди ко мне…

Он коснулся ее и обнял. Отыскал ее губы и насладился ими, но потом заставил себя разжать объятия.

— Ну что с тобой, милый Гулли?

— Я больше не ребенок, — сказал он устало. — Я научился понимать, что в жизни ничто так просто не бывает. Не бывает простых ответов. Можно кого-то любить и одновременно ненавидеть.

— Ты можешь, Гулли?

— И ты принуждаешь меня ненавидеть себя.

— Нет, нет, мой дорогой…

— Я всю свою жизнь был тигром. Я тренировался, учился, растягивал путы, превращался в еще более сильного тигра, с клыками подлиннее и зубами поострее, быстрого и смертоносного, а потом еще более…

— Ты такой. Ты и есть самый смертоносный из тигров.

— Нет. Я зашел слишком далеко. Я изжил простые ответы. Я научился мыслить. Я смотрю в твои слепые глаза, моя любовь, и понимаю, что я тебя ненавижу, и смотрю на свое отражение. Тигр исчез.

— Куда бы он мог скрыться? Некуда ему бежать. Ты в ловушке, Гулли. Тебя окружили Дагенхэм, Разведка, мой отец и весь мир.

— Я знаю.

— Но со мной ты будешь в безопасности. Вместе мы будем в безопасности, мы двое. Они даже не подумают искать тебя рядом со мной. Мы станем вместе планировать, вместе сражаться, вместе уничтожим их…

— Нет. Не вместе.

— Что, опять? — вспыхнула девушка. — Ты все еще охотишься на меня? В этом все дело? Ты все еще жаждешь мести? Ну ладно, бери меня. Вот она я. Давай. Вперед. Уничтожь меня.

— Нет. С уничтожением я покончил.

— А, я поняла. — В мгновение ока она снова сделалась нежна. — Это все твое лицо, бедный мой, дорогой мой. Ты стыдишься своего тигриного лица. Но я его как раз и люблю. Ты так светло горишь. Твое сияние пробивает пелену моей слепоты. Поверь мне!..

— Господи, ну и парочка же мы! Гнусные уроды.

— Что с тобой? — требовательно спросила она, оторвалась от него, сверкнув коралловыми глазами. — Где тот человек, с которым мы вместе наблюдали бомбардировку? Где бесстыдный дикарь, который…

— Его больше нет, Оливия. Мы его потеряли. Мы оба.

— Гулли!

— Мы его потеряли.

— Но почему? Что я такого сделала?

— Тебе не понять, Оливия.

— Где ты? — потянулась она к нему, тронула руками, прильнула. — Послушай, милый мой. Ты устал, ты изможден, вот и все. Ничто не потеряно. — Слова полились из нее бурным потоком. — Ты прав. Конечно, ты прав. Мы были ужасными людьми. Мы оба. Достойными презрения. Отвратительными. Но теперь все прошло, и ничто не потеряно. Мы считали себя проклятыми, потому что были одиноки и несчастны. Но мы нашли друг друга, мы спасем друг друга любовью. Всегда будь со мной, останься со мной навеки, милый, я так долго тебя ждала, так долго надеялась, молила…

— Нет. Ты лжешь, Оливия, и тебе самой это известно.

— Гулли, ну бога ради!

— Сажай «Воргу», Оливия.

— Сажать?

— Да.

— На Терру?

— Да.

— Что ты собираешься делать? Ты обезумел. Они за тобой охотятся. Они ждут тебя. Что ты собрался делать?

— Думаешь, мне легко? — сказал он. — Я делаю то, что должен. Меня гонит судьба, а от судьбы еще никто не ушел. Но наездница сменила позу в седле, и шпоры вонзились глубоко, ох как глубоко. Как мне больно. Адски больно!

Он с трудом подавил гнев и восстановил контроль над собой. Взял ее за руки и поцеловал ладони.