Моя Твоя дочь (СИ)

— Конечно, — доктор кивнул. — Это вполне естественное желание. Он отложил бумаги и начал объяснять Маше все этапы процедуры, начиная от стимуляции овуляции и заканчивая переносом эмбриона в матку. Он говорил о гормональных препаратах, о пункции яичников, о необходимости соблюдать определенный режим. Маша слушала его, стараясь запомнить каждое слово, но чувствовала, как страх и растерянность растут в ней с каждой минутой. — А… а сколько эмбрионов будет создано? — спросила она, когда доктор закончил свой рассказ. — Обычно создается несколько эмбрионов, — ответил он, чуть помолчав. — Это необходимо для того, чтобы выбрать самый жизнеспособный и проверить его на совместимость с Евой. И если он подойдет, то внедрять его в матку. — А… а что будет с остальными? Эмбрионами… — Маша с трудом выговорила эти слова. — Остальные… — доктор замялся, — остальные будут утилизированы. Утилизированы. Это слово прозвучало для Маши как приговор. Она замерла, широко распахнув глаза.

— Как, утилизированы?

Доктор молча смотрел на неё ожидая, пока Маша придёт в себя.

— Утилизированы, как бракованный товар? — наконец выдохнула она потрясенно. — Но ведь это… не вещи, это же дети…

Маша замолчала, словно ушла в себя, пытаясь осмыслить то, что сказал ей доктор.

Получается, будут утилизированы её нерожденные дети? Дети, которые могли бы жить, смеяться, любить… Маша почувствовала, как к горлу подступает ком, а слезы застилают глаза. — Я… я не знала, что это… так. — прошептала она, не в силах говорить. — Мария, — доктор посмотрел на нее с сочувствием, — я понимаю, что это тяжело. Это очень тяжело… И сама процедура… она не так проста для вашего организма. Гормональная терапия достаточно сложна…,- доктор устало выдохнул и потер переносицу. — Все не просто… Но это шанс. Для Евы.

Маша молчала, пытаясь справиться с эмоциями. Она понимала, что доктор прав. Ева угасала с каждым днем, и этот ребенок мог стать ее единственным спасением, если конечно они не найдут донора.

Боже… Но как решиться на это? — Мне… мне нужно время подумать, — сказала она, поднимаясь со стула. — Я поняла вас. — Конечно, — доктор кивнул. — Но если вы выберете этот способ, то не затягивайте с решением. Время работает против нас.

Маша автоматически кивнула и вышла из кабинета врача. В голове молоточками стучали слова доктора, разбивая вдребезги ее решимость и надежду. Она не была готова к тому, что услышала сегодня. Утилизированы. Это слово буквально разрушало ее сознание, вызывая протест. Маша почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она вышла из больницы и вдохнула полной грудью свежий воздух, но это не помогло. Картины, которые рисовало ее воображение, были невыносимы.

Маленькие, беззащитные дети… Язык не поворачивается назвать их эмбрионами… Дети, которые никогда не увидят свет, никогда не почувствуют материнской любви. "Нет, — подумала Маша, — я не могу так поступить. Это… это же убийство." Да, она понимала, что Ева нуждается в помощи, что каждый день может стать для нее последним. Понимала…

Но она не могла пойти на такую жертву.

Не могла позволить убить своих нерожденных детей ради спасения одного ребенка. Маша достала телефон и набрала номер Андрея. — Андрей, — голос ее дрожал, — я… я передумала. — Что? — Андрей не сразу понял, о чем она говорит. — Я не могу родить ребенка-донора таким способом, — Маша с трудом сдерживала слезы. — Я… я не убийца.

Сбросив звонок она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Она не знала, что делать дальше.

Не знала, как спасти Еву.

Глава 19

Устало потерев переносицу Андрей зажмурился и покачал головой. Голова гудела словно потревоженный улей от разных мыслей.

— Я не могу, Андрей…

Отчаянный шёпот Маши все ещё стоял в ушах, заставляя его едва не скрипеть зубами от бессилия…

— Божеее, — протянул он с отчаянием, роняя голову на руль. — Что делать? Что?

Если бы он мог хоть что-то сделать! Он бы все отдал… Все! Всего себя отдал бы Еве и Маше, лишь бы это помогло.

«Я не могу…», звучало в голове отчаянное.

Он тоже не мог. Не мог заставить Машу сделать это, потому что это бесчеловечно. Рожать это только ее выбор. На ней лежит огромная ответственность и только ей решать как поступить.

Андрей понимал ее. Понимал, что для нее, для этой сильной, но такой хрупкой девушки, это решение было равносильно убийству.

Но он также понимал, что это был единственный шанс спасти Еву, которая угасала с каждым днем. И видеть это тоже было невыносимо.

Как Маша со всем этим справлялась?

Если бы он мог… Но он не мог.

Ничего не мог сделать.

Андрей завёл машину и поехал в больницу. Он нужен Маше сейчас, нужен, поэтому отложил все дела, чтобы быть с ней рядом.

Остановившись на светофоре, сидя за рулем своей машины, Андрей бесцельно скользил взглядом по шумной толпе, переходящей дорогу.