Моя вина

Я приехал в офис Leister Enterprises и сразу же поднялся на верхний этаж. Джанин, секретарша моего отца, знала меня всю жизнь. Она покупала мне подарки на день рождения, возила меня на футбольные матчи, когда отец был занят на работе, а еще она отчитывала меня, когда из школы приходили письма о моем плохом поведении. Джанин выполняла обязанности матери, но никогда не трогала моего сердца, хотя я очень привязался к ней за эти годы.

– Николас, чем обязаны? – спросила она дружелюбно. Джанин была сухопарой женщиной лет шестидесяти. Мой отец держал ее, потому что не было человека более трудолюбивого и преданного, чем она, а еще потому, что не так легко было сработаться с моим отцом. Это рассказывали мне те, кто проходил стажировку в его фирме.

– Привет, Джанин, мне нужно поговорить с отцом. Он здесь? – спросил я.

– Да, он на месте, просматривает одно дело, которое назначено на сегодня после обеда, можешь войти, – сказала она, и я направился к отцу в кабинет.

Я вошел, не постучав. Отец оторвался от чтения документов и посмотрел на меня поверх очков.

– Почему ты здесь? – спросил он серьезно. Он никогда не здоровался со мной.

– Я пришел поговорить с тобой о Ноа, а если точнее, о Раффаэлле, – ответил я, надеясь, что он будет честным со мной хоть раз в жизни. – Ты знал, что творил ее сволочной муж?

Отец молча смотрел на меня несколько секунд, затем положил на стол бумаги, подошел к бару и налил себе коньяк.

– Как ты узнал? – спросил он через минуту.

Значит, он знал.

– Ноа охватывает паника всякий раз, когда она оказывается в темноте. На днях у нее случился такой приступ, и когда она успокоилась, то все мне рассказала, – объяснил я и напрягся, вспомнив, что эти козлы с ней сделали. Хотя это было ничто по сравнению с тем, что совершил ее отец. – Пап, а ты знаешь, что этот ублюдок с ней сотворил? Она чуть не погибла… осколок стекла вонзился ей в живот. Возможно, она не сможет из-за этого иметь детей.

– Я знаю, – признался он, садясь за стол и печально глядя на меня.

– Что именно ты знаешь? – спросил я, поднявшись с места и нервно заходив по комнате. – Ее собственная мать оставила ее вместе с ним! Раффаэлла виновна не меньше, чем он! – воскликнул я, испытывая беспомощную ярость.

– Николас, я не позволю тебе так говорить о моей жене. Ты понятия не имеешь, через что она прошла и как она сожалеет о том, что оставила тогда Ноа с ним. У нее не было ни денег, ни помощи, она страдала от жестокого обращения этого человека долгие годы, ее тело похоже на географическую карту, на которую нанесены сплошные шрамы и синяки. Я не позволю тебе…

– Ноа была ребенком, папа, – прервал я его, сдерживая дрожь в голосе. – Ради всего святого! Она выпрыгнула из окна, спасаясь от отца. Он заслуживает смертной казни!

– Николас, сядь, ты должен знать одну вещь, – сказал он, указывая на стул перед ним.

Я встал позади стула, но не сел.

– Прошло уже больше месяца с тех пор, как его выпустили…

Я почувствовал, как все мое тело напряглось.

– Прошло шесть лет с тех пор, как ему был вынесен приговор. Если бы Раффаэлла написала заявление о его жестоком с ней обращении, ему дали бы больше, но его судили только за преступление, которое он совершил той ночью по отношению к дочери… Девочка очень сильно пострадала от его побоев, но хуже всего было то, что когда она выпрыгнула из окна, осколок стекла попал ей в живот. В этом его не обвинили… видимо, у него были какие-то связи и ему сократили срок. Так вот, он уже на свободе, и Раффаэлла боится, что он попытается связаться с ней. Я совсем недавно узнал об этом и очень разозлился на нее за то, что она мне ничего не сказала. Теперь нужно быть очень осторожными. Я не думаю, что этот человек захочет приблизиться к ним, но все-таки я волнуюсь. Раффаэлла напугана, ей каждую ночь снятся кошмары, она не хочет, чтобы Ноа знала об этом, так что ты должен держать язык за зубами.

– Как он может быть на свободе? Ты ничего не можешь сделать? – спросил я.

Этот сумасшедший мог начать искать свою жену и дочь, и никто не знает, как отреагирует Ноа, если снова его увидит.

– Я пытался добиться, чтобы судья выдал запретительный ордер, но на сегодняшний момент нет никаких признаков того, что он пытается выйти на связь, поэтому это было невозможно. Может быть, мы преувеличиваем. Он находится в другой стране, и я не думаю, что он приедет в такую даль, чтобы начать чего-то требовать. Однако осторожность не повредит.

– Согласен. Ты позаботься о своей жене, а я позабочусь о Ноа, – сказал я решительно и направился к мини-бару, чтобы налить себе выпить.

Я почувствовал взгляд отца на своем затылке. На мгновенье повисла тишина.

– Сынок, пожалуйста, скажи мне, что у тебя ничего нет с Ноа, – сказал он с сожалением и закрыл глаза.

Черт… Неужели это было так очевидно?

– Я просто хочу позаботиться о ней, папа, – сказал я, выпив содержимое бокала одним глотком.