Моя Вкусная Сербия

– Вот это вирак, – продолжает она обход, а точнее, облаз огорода, – по-русски – манжетка, его применяют при воспалительных процессах, особенно по женской части. Молодые листья и побеги используют в пищу так же, как крапиву или щавель. Селен – по–русски сельдерей. Я его выращиваю для зачина.

Зачином в Сербии называют сборы трав для кулинарных целей. Заодно сразу собираем и одуванчики на салат.

– А вот это боковица. Я знаю, у вас тоже растет.

Я напрягаюсь: – Это же подорожник! Конечно, все детство к разбитым коленкам прикладывали.

– А вот горечавка. Ее корень используется и в желчегонных сборах, и как средство для аппетита, и при аллергии, ревматизме, туберкулёзе и множестве других болезней.

В средневековье, которое уже приходило мне сегодня на ум, им лечили даже чуму.

– А фиалка – для красоты?

– И для лечения тоже. Помогает от вен, чай из цветка заваривают и даже джем. На 300 граммов лепестков нужно килограмм сахара. А варится просто…

И мы хором заканчиваем: – …как из лепестков роз.

– Вижу, вы нашли друг друга, – смеется Марко.

– А вот это калопер, – Милева сорвала и протянула мне маленькую желтую хризантему. Цветок чудесно пах, что-то между запахом мяты и лимона: – По-русски – пижма.

– Стойте, стойте! Я как раз давно хотела узнать, чем пахнет калопер. Дело в том, что об этом цветке я слышала в одной замечательной песне. Там лирический герой тоскует о доме, в который ему не вернуться, о горах, которые всегда в его мыслях.… И о запахе: «…и мирис, мирис калопера…» …

– Я знаю эту песню! – воскликнул Марко и тихо напел: – Тамо, тамо да путуем. Тамо, тамо да тугуем…

– Это песня Тина Уевича, он после Первой мировой войны эмигрировал в Париж, – пояснил он Милеве, – Вот ему так и не пришлось вернуться домой, на Балканы…

Теперь я знаю, чем пахнет калопер – это запах печали о покинутом доме.

– А давайте все-таки нарвем мелиссы! – отвлекла нас от грустных мыслей Милева.

И мы запустили ладони в гущу свежих ароматных трав.

За столом на веранде уже собралась вся кампания: сами хозяева, бабушка, кума с малышом.

– Милан, а кроме сыра, что вы еще производите из вашего козьего стада?

– Приезжала к нам родственница. Она из кож сумки шьет. Шерсть я использую для раствора, когда строим что-то.… Да я вообще здесь не работаю. У меня здесь коммунизм, – смеется Милан.

– Вы, видно, единственный, кому коммунизм пошел на пользу!

– Я раньше думал, какая здесь грубая и суровая жизнь. А оказалась – так комфортно, как никогда не представишь в городе.

– Здесь, на Таре есть все, что нужно, и еда, и лекарства, и покой, – добавляет Милева.

– Не пожалели ни разу?

– Мы в какой-то момент поняли, что наша жизнь в городе основана на рабской схеме: работай – ешь – спи – работай … Поэтому мы решили оставить все и вернуться к природе, а точнее – к себе.

– Где будем обедать? – переходит к главной теме хозяйка, – В доме или нАполе?

Сербское выражение «нАполе» означает – снаружи, вне дома, или, как мы говорим, на улице. Здесь это слово приобретает натуральное значение. Впрочем, как и все остальное.

– НАполе!

Милена ставит посреди стола посудину с блюдом дня – «яре у млеку».

– А что будем пить?

– Так мне вроде чай для смирения заваривали.

– А, точно.

Пахучий отвар нежно зеленого цвета льется мне в стакан.

Я одной рукой тяну ложку к козлятине, а другой уже достаю блокнот.

– Итак, пишу рецепт.

– Да проще нет, – говорит Милева, – мясо заливаешь водой, не до края, и ставишь тушиться до полуготовности. Затем добавляешь туда картофель, щавель и грибы.

– А какие грибы?

– Да какие придется! Что у вас растет? Лисички есть? Вот давай лисички. А так – по сезону. А вот после зальешь молоко. Примерно на полтора килограмма мяса нужно 300 грамм молока. И пусть варится.

– А молоко – козье? – подозрительно спрашиваю я, как всегда, сомневаясь, что российская хозяйка найдет в магазине нужный ингредиент.

– Коровье, не волнуйся. (Не вари козленка в молоке его матери. – вспоминается мне к случаю…).

Да я и не сильно волнуюсь. Козлятина буквально тает во рту.

– Марко, – тихо интересуюсь я.– что у нас следующее?

– Производство каймака. Там только нужно будет попробовать ложку – другую. Так что смело ешь.

И я со спокойной – после мелиссы – душой, кладу себе добавку.

Пора в путь. Нас ждут в млекаре.

– Постой, – говорит. Милева. – я хочу подарить тебе немного своего мелема – крема из горной травы.

Она открыла пластиковую баночку и протянула ее ближе ко мне. И я узнала запах – это была маленькая желтая хризантема – калопер.

– И ты когда-нибудь обязательно вернешься!

– Куда?

– А это тебе решать самой!

 ГЛАВА 5 «МНЕ ХОЧЕТСЯ УЖАСНО КАЙМАКУ…»

– Все же я человек предгорий, – сказала Таня. – Есть люди равнин: им нужен бескрайний простор. Есть люди гор – им важно, чтобы рядом всегда было укрытие. А я люблю сидеть на холме и смотреть на долину и горы на горизонте.

– Ты и дом себе в таком месте выбрала, – заметила я. – А мне нравится в горах.