Моя война: Выжить вопреки. Испытания. Чужой

– Видать, все же зацепил урода, – бросил Иван и протянул мне руку, чтобы забрать стреляющую игрушку.

– Наверное, откатился чуток, хотя… – я задумался, – немцы могли бы и по старым координатам бить. Мы ведь никуда не делись.

Словно в подтверждение моих слов вновь забухала артиллерия. Только теперь большие стволы фрицев стали бить по нашим позициям. Трясло так, что думал, зубы выплюну. Но это еще полбеды, нас серьезно засыпало. Земля сейчас сырая, тяжелая, выбираться трудно, а наверху артобстрел, задачка.

Выручили сами немцы. Они прекратили обстрел, но лишь для того, чтобы двинуть на нас танки. Но этого мы и ждали. Когда, наконец, удалось откопаться, услышали, что наши отвечают фрицам. Из-за моста били танки, но жиденько, правда. Наверное, фрицы во время обстрела кого-то зацепили. Вокруг нас уже начинали постреливать и стрелки, отсекая пехоту. Немцы не дураки, без пехотного прикрытия они танки вперед не пускают. Минут через двадцать мы тоже постреляли чуток, правда, пришлось вначале грязь из оружия выбить, немцы стали отходить. Пехоту мы прижали, и танки одни не пошли. Нам также наконец дали указание отойти на другой берег. Сначала все устремились к мосту, но немцы начали обстрел, не давая нам свободно отходить, пришлось плюнуть на холод и идти к воде. Все равно все сырые, а так хоть шансов переправиться чуть больше.

Ноги сводило, но старался гнать эти мысли от себя. Так как лучше уж холод воды, чем жар от огня противника на берегу. Немцы перекопали орудиями и минометами весь берег, где мы только что сидели. Понимают, что если мы переправимся, то можем уничтожить мост, а для них это будет очень плохо.

На противоположный берег я еле выбрался. Но холод был половиной беды. Немцы озверели и палили уже, наверное, из всех стволов. Тут и там, на воде и земле вставали фонтаны разрывов. На воде, конечно, более красивые, но было как-то не до любования. В очередной раз помог Иван. Двужильный он, что ли? Опять вытащил и меня, и Егора, да и еще кому-то помог. Я, блин, винтовку потерял, даже не понял, где и когда. Вроде на берегу была, а теперь…

– Мороз, давай вправо, там овраг есть! – орет Бортник. Да уж, и меня еще старшим над ними ставили? Надо поговорить с командиром, если он еще жив, чтобы Ваньке взвод дали, отличным командиром будет. Ползу вперед, куда указал друг. Спрятавшись в овраге, дождался всех остальных.

– Все живые? – спросил я, отдышавшись.

– Да вроде… – выдохнул Егор. – Большой, спасибо! – это он Ване. Я также кивнул, а тот отмахнулся.

– Надо подниматься к нашим, я, блин, пулемет выбросил, мне его осколком разворотило, аж руки зудят теперь. Так долбануло, думал, без рук останусь!

– Во блин! – усмехнулся я. – А я винтовку где-то посеял… – Заржали все в голос.

– Вояки! – сквозь смех бросил Егор.

Выбирались долго, немцы прекратили артиллерийский огонь, но подошли так близко, что теперь стреляли с наших бывших позиций из стрелкового оружия. Стрелять через водную преграду то еще удовольствие, поэтому огонь противника был больше беспокоящим, чем эффективным. Полк тоже не просто так сидел на этом берегу, наши активно отвечали. Интересно, будут ли рвать мост?

Командира, нашего ротного лейтенанта, мы нашли возле рощи. Он возвращался после доклада командиру полка. Вид у ротного – краше в гроб кладут.

– Что-то случилось, товарищ лейтенант? – спросил я.

– Да уж, выговор получил, как бы до трибунала не дошло… – расстроенно проговорил лейтенант.

– А что такое? – чуть не хором спросили мы.

– Приказа отходить не было, – мы переглянулись, – да-да. Кто-то пустил дезу, а мы и рады стараться, бежали так, что пятки сверкали.

– Товарищ лейтенант, а кто приказ-то отдал?

– Да в том-то и дело, что я!

– ???

Видя в наших глазах непонимание, ротный пояснил:

– Мне посыльный передал, якобы комполка приказал, я и подорвался.

– Блин, так в чем же дело-то тогда? – злились мы с ребятами.

– Да не было приказа, майор вообще охренел, когда я ему в лицо сказал, что приказ – ЕГО. Главное, спросить-то не с кого. Посыльный погиб, кто теперь козлом отпущения будет, думаю, известно.

– Ну, тогда всю роту надо в трибунал вести, – заметил я.

– Ладно, мужики. Потом думать будем. Майор приказал «языка достать», срочно! Нужна точная информация о численности и местах сосредоточения войск за мостом. Если там всего батальон, ну, или полк, это одно. А вот если что-то покрупнее, тогда нужно мост взрывать, обязательно. Командир думает, что фрицев там все же немного, иначе бы уже раскатали. Артиллерия есть, это да, но вот танков и пехоты, скорее всего, немного. Отдельно требуют найти место, где у немцев артиллерия укрыта, вроде нам тоже пушки хотят подкинуть.

– Так кому «языка»-то добывать? – спросил я.

– А майор сказал, что у меня в роте есть бывший сержант-разведчик, говорит, раз присваивали звание, значит, было за что, вот и велел отправить его в поиск.

– Ясно, – кивнул я, а самого аж передернуло, – товарищ лейтенант, это он обо мне так сказал. Я – бывший сержант.

– Тебя что, разжаловали? – охренел лейтеха.