Моя воля

В камерах лиаров, и то было уютнее: там всегда поддерживалась чистота, пленникам подавалась вода, помещения проветривались. Здесь же стояла застарелая прелая вонь, по стенам расползались влажные пятна грибка, а устрашающего вида орудия даже у предводительницы вызывали приступы тошноты.

Острое осознание опасности заставило снова призвать мысленно марага. На этот раз привычного ругательства не послышалось: то ли контакт был слабым, то ли наоборот, Кадим успел заметить, где она.

Тайру расценил заминку по-своему, приостановился, давая время осмотреться и оценить. Сафира не спешила переступать порог. И не сразу узнала свернувшуюся на каменной скамье женщину в заляпанной грубой серой рубахе. Та подняла голову, из-под спутанных волос сверкнули ненавистью глаза.

— Мадам Кальян? — изумлённо пробормотала предводительница. Перевела взгляд на Тайру.

— Мадам Кальян поехала в южное имение, — холодно отозвался тот. — Мало ли что могло случиться по дороге.

Сафира нахмурилась: и много ли пропавших девушек приписывают не тем, кто повинен в их исчезновении? Как же страшно, наверное, жить в таком мире, не имея возможности опереться на ведущую силу и устои собственного народа.

— За что вы её так?

— Для ритуала нам необходима ненависть недруга, леди.

Предводительница снова нахмурилась. Всё-таки большинство обрядов родного мира базировались на добровольном согласии. Энергия ненависти, возможно, и сильнее, но куда менее управляема. Да и сила её спорна: желание творит порой чудеса, в отличие от нежелания.

— Вы не ту выбрали, — скривилась Сафира.

— Разве? — приподнял бровь Тайру. — Из-за вас она лишилась милости короля. А кроме того, пыталась завладеть вашим женихом.

— Не заметила, — пожала плечами предводительница, не позволяя ревности взять контроль над разумом. — К тому же, мой жених не позволит никому собой “владеть”.

Женщина села, звякнула цепь. Сафире захотелось добавить сверху и от себя: она же даёт шанс к спасению, а мадам Кальян только всё портит!

“Им нужна твоя ненависть, так не показывай её!” — хотелось закричать.

— Если вам необходим действительно недруг, разыщите того, кто украл мою цепочку, — произнесла предводительница, отчаянно надеясь, что не сделает хуже.

— На это нет времени, леди. Заходите, — Тайру попытался взять девушку за локоть, но она резко вырвала руку:

— Вы омерзительны!

— Вы не правы, леди, — устало вздохнул глава “тайной канцелярии”. — Если вы действительно были королевой своего народа, то должны знать, что ради общего блага иногда приходится делать нелицеприятные вещи.

— А иногда общим благом хорошо их оправдывать! Я туда не пойду.

— Не вынуждайте меня применять силу, леди.

Не нужно было спускаться по этой мрачной лестнице, ведь ясно же, что ни в какое хорошее место она привести не могла! Но прорвавшись мимо стражи, возможно, удастся сбежать. Если бы не это неудобное платье, да и туфли далеки от привычных специальных сапог.

Не оглядываясь, Сафира наскоро прикинула, кто из воинов где должен стоять, у кого можно попытаться выхватить оружие. Первый — Тайру, без его приказов они, возможно, побоятся её убивать.

Резкий выпад, предводительница метнула ставшую уже привычной искрящуюся силу сразу двумя руками. Тайру отлетел к противоположной стене, забился в судорогах. Стараясь не выпускать его из поля зрения: вдруг защита всё-таки сработает, предводительница резко развернулась.

Воины, вышколенные и бесстрастные, оказались готовы. Ощетинили мечи, плавно окружая. Сзади оставалась дверь темницы, и отступать предводительнице совсем не хотелось. Ещё один рывок, прикосновение к ближайшему лезвию, разряд…

Воин ухмыльнулся. Что не так? Перчатки? Специальные, как-то задерживают силу, называемую “током”? И, похоже, у каждого: перестраховались после вчерашнего.

— Зря вы это, леди, — раздался сзади голос. Боковым зрением предводительница увидела, что Тайру поднимается. Резко бросилась вперёд, под меч ближайшего, осознавая, как мало шансов.

Ей даже удалось — вывернуть руку, выбить оружие, не зря столько времени провела на тренировках. Но перехватить не успела: оставшиеся бросились на неё, в доли секунды предводительница приняла решение бежать по лестнице. Приподняла подол, успела сделать почти половину оборота, когда сверху послышались шаги и голоса. Девушка притормозила. Подкрепление.

Грубые руки схватили сзади за платье, волосы, она попыталась выкрутиться, но их было слишком много. Отбивающуюся стащили вниз.

Волосы горели, охранник, державший их, тихо рычал, но не выпускал. От перчатки поднимался отвратительный палёный запах, похоже, рубиновые искры прожгли и добрались до кожи.

Сафира пригнулась, пытаясь выкрутиться, нанести удары хоть куда-нибудь, до кого достанет. Непривычное тяжёлое платье мешало, сковывало движения, а стражники сменяли друг друга. Запястья оказались в тисках мужских пальцев. Новая рука перехватила волосы, пронзая страшной догадкой. Взмах меча, почти физическая боль потери.