Моя вторая мама (Сериал). Книга 2

- Мне не хотелось бы терять твою дружбу, - солгал Альберто. - Ты же знаешь, как я тебя люблю. Что ты так нервничаешь? Похоже, что отдых на острове Канкун не пошел тебе на пользу.

- Не смей надо мной насмехаться! Это добром не кончится! - предупредил Давид.

- Ну что ты! Я и не собирался насмехаться! - пожал плечами Альберто. - Как только у Моники родится ребенок и я вытяну из Иренэ все, что смогу… мы с тобой уедем куда-нибудь подальше, где сможем вознаградить себя за все. Слушай, я тебе подыщу там роскошную невесту, какую-нибудь потрясающую девицу из тех, у которых ноги растут от шеи, а? Ты будешь безумно счастлив!

Альберто, довольный, рассмеялся, глядя на насупившегося Давида.

Фелипе чувствовал себя неловко, выслушивая упреки Херардо.

- Конечно, мне жаль Мануэля! Или ты думаешь, что у меня сердце из камня? - на лице Фелипе было написано смущение.

- Тебе следовало быть на панихиде, - сказал Херардо, перебирая почту на столе.

- Мы с Мануэлем никогда не были друзьями, - оправдывался Фелипе. - И потом… ты прекрасно знаешь, почему меня там не было.

- Конечно, ты боялся увидеть Джину.

- Ты спятил! - возмутился Фелипе. - Это она должна меня бояться!

- Даниэла была на панихиде. И Хуан Антонио тоже. Они просто не замечали друг друга, и все! - сказал Херардо.

- А я не могу не замечать Джину! - признался Фелипе. - Как только я ее вижу, я готов отхлестать ее по физиономии. Зачем мне эти трудности?

- У вас двое детей, - резонно заметил Херардо. - Даже в разводе надо уметь поддерживать нормальные, ровные отношения. Хотя бы из-за детей!

- Наверное, ты прав, - согласился Фелипе.

- Я же знаю, что говорю, - назидательно произнес Херардо. - Твои дети должны расти в обстановке полной гармонии. Им просто необходимо чувство уверенности. Не важно, что вы с Джиной развелись, дети рассчитывают на вас. Вы для них по-прежнему самые близкие люди.

- Джина и так их навещает каждый день, - буркнул Фелипе.

- Но они никогда не видят вас вместе, - возразил Херардо.

- Ну хорошо, хорошо, - согласился Фелипе. - Я попытаюсь с ней объясниться. Но к прежнему возврата нет! Предпочитаю хранить верность Стройной Малышке.

Друзья рассмеялись.

Фико отодвинулся от стола, намереваясь встать, но услышал шаги. В кабинет зашла секретарша с маленьким подносом в руках, на котором стояли две чашки кофе. Она поставила чашку с кофе ему на стол, а вторую - на стол Лало. Оба молодых человека поблагодарили девушку. Секретарша вышла.

- Сесилия и Марта могли бы стать нашими невестами, - сказал Лало, размешивая сахар в чашке.

- Это еще зачем? - удивился Фико. - Сесилия, конечно, симпатичная, но мы еще не так близко знакомы…

- Ты же слышал, что вчера сказала Марта, - улыбнулся Лало. - Сесилия рисует сердечки и вписывает имена: «Сесилия и Фико».

- Не издевайся! Мне ее жалко, - сказал Фико, наморщив лоб.

- Она в тебя влюбилась, - уверенно заявил Лало. - Надеюсь, ты больше не питаешь иллюзий насчет Летисии?

- Нет, конечно, - мотнул головой Фико, - уже нет.

- Тогда приударь за Сесилией! Она может стать твоей любимой на всю жизнь, - сказал Лало и осекся, вспомнив о чем-то. - Вот мы здесь болтаем о девушках и всяких глупостях, а сеньора Ракель…

- Да не мучай ты себя! Мы же ничего не знали… А то разве мы пошли бы на дискотеку? - Фико поставил пустую чашку на край стола.

И друзья вновь вернулись к работе.

Даниэла и Джина приехали поздно на работу и сразу разбрелись по своим кабинетам. Джина вошла к себе. Навстречу ей из кресла поднялся улыбающийся Ханс. Он ожидал, что Джина бросится ему на шею, но она остановилась в растерянности.

- Ты мне не рада? - спросил Ханс.

- Рада, конечно. Просто я думала, что ты не вернешься.

- Я же обещал… Мне надо было уладить кое-что на работе, - говорил Ханс, а сам внимательно всматривался в Джину. - Честно говоря, я хотел дать тебе время все обдумать и понять, чего же ты хочешь на самом деле.

- Если откровенно, то я ничего еще не решила, - ответила Джина.

- Ты вернулась к Фелипе?

- Нет! Мы развелись. Я с ним не встречаюсь, - как-то чересчур легко произнесла Джина.

- А дети?

- О, с ними я вижусь каждый день! Мы обедаем вместе, - глаза у Джины потеплели, а сама она как бы оттаяла. - Но это все равно не то. Они так скучают, бедняжки! А где ты остановился?

- В гостинице, - ответил Ханс.

- Даниэла рассердится, что не у нее. Да, знаешь, после развода я живу у Даниэлы, - привычно тараторила Джина.

Ханс смотрел на Джину, пытаясь понять, что же в ней изменилось. Но что-то определенно изменилось.

- Так будет лучше Джина! Тем более раз вы живете вместе, - сказал Ханс и решил спросить напрямик: - А о нас что ты решила?

- Я совсем запуталась, я же сказала, - смеясь ответила Джина и потрепала его по щеке. - Я даже не знаю, что я чувствую к Фелипе…

- А ко мне? - спросил Ханс, и кровь отхлынула у него от лица.

- Я тебя очень люблю, Ханс, - задумчиво сказала Джина, - но думаю, что это… физическое влечение. Давай не будем сейчас об этом, ладно? Пойдем к Даниэле!

А у Даниэлы в это время сидела Сония и жаловалась на Рамона, одиночество и свою загубленную жизнь.