Моя вторая мама. Том 1

– Некоторым нравится, – сказала Джина, обнимая Ханса.

– По-моему, пора приступать к ужину, – поспешила вставить Даниэла.

– Ох! – схватилась за голову Джина. – Наверное, сгорело все, что мы готовили.

– Надеюсь, что нет, – отозвалась Даниэла.

– Только не говори, что ты тоже готовила! – усмехнулся Фелипе.

– Подожди, ты еще пальчики оближешь! – Джина вздернула подбородок.

– Мы готовили вместе, – подтвердила Даниэла. Фелипе недоверчиво хмыкнул.

– Мы сходили в супермаркет и купили все готовое, – объяснила Джина.

– Зачем ты все выдаешь, болтушка? – возмутилась Даниэла. – У нас просто было очень мало времени, – оправдывалась она перед мужчинами.

– Пойдем, я тебе помогу, – сказала Джина, и они вышли на кухню.

Марсело бродил по гостиной в доме Мендесов и разглядывал картины, статуэтки, дорогую японскую аппаратуру. За этим занятием его застал Игнасио.

– Что ты тут делаешь? – строго спросил он.

– Осматриваю дом, – нехотя ответил Марсело. – Я его практически не знаю.

– И незачем, сынок.

– Мне интересно. Что тут плохого?

– А мне это не нравится. Если бы Хуан Антонио увидел тебя здесь…

– Я потому и зашел сюда, что его нет дома, – Марсело взял в руки статуэтку и оценивающе приглядывался к ней. – Он, кажется отправился к своей невесте?

– Да, к сеньорите Даниэле.

– А она, небось, уже губы раскатала на бабки вашего патрона, а? – засмеялся Марсело.

– Не смей так говорить. Она очень богатая женщина, у нее свой Дом моделей.

– Как, неужели это Даниэла Лорентэ? – Марсело вдруг посерьезнел и задумался.

– Именно, – Игнасио тоже задумался и, нахмурившись, спросил: – Послушай, Марсело, а почему ты никогда не рассказываешь о своей работе?

– А что тут рассказывать?

– Чем ты занимаешься? Тебе это нравится?

– Очень! Я просто счастлив, что весь день ношусь по этажам. То принести почту, то передать один пакет, то забрать другой, то слетать в банк… Очень весело. И зарплата сказочная. – Он перелистал какую-то книгу и снова поставил на полку.

– Надо ведь с чего-то начинать. Не жалуйся.

– Ничего не скажешь, славную работенку нашел мне Хуан Антонио по вашей просьбе. Странно еще, что он не сделал меня уборщиком, – он зло посмотрел отцу в глаза.

Недалеко от них, в детской, шел совсем другой разговор. Моника, держала на руках Винни. Мария, сидя на стуле, расчесывала ее длинные пушистые волосы и говорила:

– Да, Моника, Игнасио совершенно прав.

– Я же обещала папе попросить у Даниэлы прощения.

– Вот и правильно. Она не сделала тебе ничего плохого.

– А моей маме сделала, – Моника топнула ногой. – Мамочка, наверное, очень сердится на папу.

– Наоборот. Она должна быть довольна, что папа нашел женщину, которая может заботиться о нем и любить его, как раньше любила она сама.

– А ты откуда знаешь?

– Я ее видела сегодня во сне, и она мне сама сказала.

– Тогда попроси, чтобы она и мне это сказала.

Мария тяжело вздохнула.

Джина с Хансом и Херардо с Фелипе уже ушли. Даниэла вышла с Хуаном Антонио на улицу. В свете фонарей на фоне густой зелени и ночного неба, она показалась ему особенно прекрасной. Ветерок шевельнул ее волосы. Она тряхнула головой и сказала:

– Слушай, а давай завтра заедем за Моникой в школу. Мне кажется, она будет рада.

– Это мысль! – обрадовался Хуан Антонио. – А заодно поговорим с ее подружкой Летисией.

– Я возьму это на себя, хорошо? – предложила Даниэла.

– Знаешь что я тебе скажу, – задумчиво произнес Хуан Антонио.

– Что?

– Я очень тебя люблю.

– А-а! – улыбнулась Даниэла. – А знаешь, что скажу тебе я?

– Что?

– Я тебя тоже.

И они поцеловались.

– Даниэла, давай скорей поженимся, – задыхаясь от счастья, прошептал Хуан Антонио. – Чего нам ждать?

– Как только Моника даст согласие, мы поженимся.

– А если она не даст?

– Значит, мы расстанемся.

– Что?! – возмущенно спросил Хуан Антонио.

Даниэла рассмеялась и обняла его.

Джина шла по ночной улице, взяв Ханса под руку.

– О Фелипе ты не беспокойся. Он потерял меня, и теперь пусть терпит…

– Он был очень сердит. А что у него за подружка с ипподрома?

– А-а! – засмеялась Джина. – Видишь ли, Ханс, Фелипе обожает скачки и не вылезает с ипподрома. И там есть одна кобылка, на которую он часто ставит. Так вот, я шучу, что это его подружка.

– Какая вы шутница, Джина!

– Да. А ты считаешь, это справедливо? Он предпочитает ипподром моему обществу!

– Выходите за меня замуж, Джина, – страстно произнес немец.

– Нет, Ханс, не надо давить на меня. Не спеши, – Джина обняла его и покачала головой.

Утреннее солнце играло на стеклах и бамперах автомобилей, мчавшихся по проспекту. Из потока машин неуверенно выбрался новенький мотоцикл со странным седоком в шлеме. Он подъехал к жилому дому и остановился. Мотоциклист снял шлем и расправил прическу. Оказавшийся рядом прохожий остолбенело уставился на него.

– Ну что уставился, молодой человек? – спросила Долорес. – Лучше помогите мне слезть.

Прохожий поспешил поддержать ее под руку, пока она тяжело переваливалась через кожаный хребет своего мотоцикла.

– Спасибо, – сказала Долорес, выпрямившись на немного дрожавших ногах, взяла из коляски сумочку и гордо направилась к дому.