Моя желанная западня

– Например, вспомнить, где вы были и что делали в определенные дни. А еще без утайки поведать мне о том, что знаете, о чем думаете и кого подозреваете. Только и всего. Не расскажете мне, в вашу жизнь снова ворвется полиция: допросы, свидетельские показания, проверка свидетельских показаний. Наследит в вашей жизни так, что мало не покажется.

– Это шантаж?

– Разумеется! Раз вы не видите своей выгоды в помощи мне.

– Но я же вам и так помогаю! Просто никто в голову не идет, кроме Зинченко. Именно он познакомил Лилю с Денисом. Видимо, планы у него с племянницей были грандиозные. Полиция было тоже за него зацепилась, но у того на все случаи жизни неопровержимые алиби. Да и у Лили к нему никаких претензий.

– Лично меня идеальные алиби только настораживают.

– А вот полицию они устроили, и теперь Лиля отвечает за то, что натворила. Про наличие любовника я, конечно, тоже сомневаюсь, так как до сих пор о нем ни слуху ни духу. Поэтому без Зинченко тут явно не обошлось. И я даже не сомневаюсь, что именно он наговорил всяких гадостей про Марину, чтобы освободить место для Лили.

– Вы в этом так уверены?

– Первая заповедь сыщика: ищи, кому выгодно.

«Ну вот, – подумала Софья, – в сыщицком деле специалистов, как собак нерезаных. И этот туда же».

– Денис рассказывал, – между тем продолжил Илья, – как расстроилась Марина, когда он сообщил ей о разрыве. Ему даже пришлось покинуть кабинет: он терпеть не мог женских истерик и старался держаться от них подальше. И знаете, что натворила Марина? Разбила вдрызг диораму с миниатюрным искусственным водопадом и гелевым озером с золотыми рыбками, которую собственными руками смастерил отец Дениса. Разумеется, диорама не являлась предметом высокохудожественной культурной ценности, как все в кабинете Дениса, но она неизменно стояла на его письменном столе как память об отце.

– И как отнесся к этому погрому Денис?

– Да никак. Просто убрал со стола обломки и постарался поскорее забыть о Марине.

– На дне рождения Дениса вы ничего подозрительного не заметили?

– Все было, как обычно: интеллигентно, роскошно и со вкусом. Я такие чудесные композиции из цветов создал, что… Хотя нет, был один неприятный инцидент. Я приехал задолго до основных гостей, так как привез корзины роз, которые нужно было правильно расставить. В это время охранники у центральных ворот разбирались с каким-то бородатым мужиком. Тот пытался пробраться в дом, чтобы встретиться с Денисом, а они его не пускали, так как насчет него у них не было указаний.

– Вы об этом рассказали полиции?

– Разумеется! Может, это он убил Дениса? Полиция его так и не нашла.

– Может, и он, – невольно согласилась Софья и подумала: «Бедный Северов! Все улики и все свидетели против тебя».

– Алена и Ксюша были на вечере?

– Не знаю. Я их не видел. Но даже бы и видел, то не обратил внимания. Для меня они – извините, конечно, за грубость, – что две моли: ну совсем никакие! Познакомился с ними, только когда слегла Зоя Сергеевна.

– А кто обнаружил Дениса?

– Так Зоя Сергеевна и обнаружила. Она пошли за ним в кабинет, а там… Ой, даже вспоминать страшно! – Илья прижал сомкнутые в замок руки к груди и на миг зажмурился. – Ужас, да и только! Ну и сучка же эта Лилька! Ей точно кто-то помогал. Но кто? Когда Зинченко отбился, полиция принялась за возлюбленного Зои Сергеевны – французского художника Жана-Пьера Тома. Нет, вы только представьте: они решили, что он – любовник Лили и они заодно! Чушь несусветная! Этим бесчувственным чурбанам даже в голову не могло прийти, что между Жан-Пьером и Зоей Сергеевной, несмотря на большую разницу в возрасте, высокие отношения – настоящая любовь! Я познакомился с ним только на дне рождения Дениса. И Жан-Пьер мне очень понравился.

Неприятная мысль снова посетила впечатлительную головку Софьи, заставив опустить глаза долу. Но Илья ничего не заметил, погруженный в воспоминания.

– Я ему так благодарен, так благодарен, вы себе даже представить не можете! Ведь это Жан-Пьер мне посоветовал продолжать ухаживать за женщиной, в которую я влюблен. Видите ли, она старше меня на десять лет. Но я же люблю ее – что в этом плохого? Теперь я ни за что от нее не отступлюсь.

– И правильно сделаете. – Софья улыбнулась. Илья нравился ей все больше. – А разве Жан-Пьер говорит по-русски?

– Ни бельмеса не понимает, как выразился Денис. Да-да, прямо при Жан-Пьере так и заявил, когда нас знакомил. Зато я по-французски говорю, и довольно сносно. По крайней мере, французы меня понимают. Жан-Пьер очень любит Зою Сергеевну, и это видно невооруженным глазом… Вот только вместе им быть не дадут.

– Это кто же?

– Родственники. После смерти Зои Сергеевны – дай Бог ей доброго здоровья и долгих лет жизни – наследницей качковских миллионов становится Алена.

«Вот где мотив! Нет, даже мотивище!.. Но она жертва. Натуральная, без дураков».