Моя желанная западня

Металлический скрежет повторился. Щелкнул, открываясь, второй замок.

Включив свет в коридоре, Софья увидела, как заходила ходуном ручка входной двери в попытке ее открыть. Это наверняка Кротов, и он пришел ее убить! Единственная надежда – на крепость задвижки и металлические решетки на окнах. Но лучше все же перестраховаться и позвонить Верстову.

Софья метнулась было в комнату за телефоном, однако, взглянув на дверь, замерла на месте, поскольку творилось нечто невероятное. Шторка верхнего замка сдвинулась с места и начала приоткрываться, через замочную скважину в квартиру полезла гнутая проволока.

Софья смотрела на нее как завороженная, не пытаясь даже шелохнуться, так как ноги мгновенно превратились в соляные столбы, при этом глаза наотрез отказывались верить в реальность происходящего.

Тем временем проволока быстро опускалась и, наконец, коснувшись ручки задвижки, принялась подталкивать ее в сторону открытия. Еще миг – и последний бастион обороны пал: между Софьей и убийцей не осталось никаких преград.

Дверь немного приоткрылась. Софья еще успеет закричать и позвать на помощь соседей. Ну да, а Кротов предъявит им удостоверение полицейского и, надев на нее наручники, объявит ее преступницей. И ему поверят! Тогда он расправится с ней не в квартире, а заведет сначала в темный безлюдный переулок.

Она подняла пистолет, целясь в щель на уровне глаз и пристроив палец на спусковом крючке.

– Софья Павловна, – раздался приглушенный голос. – Это Кротов. Только не делайте глупостей. Я, в отличие от вас, без оружия. Мы просто поговорим.

– И для этого понадобилось вскрывать замки?

– Добровольно вы бы меня не впустили. В квартире установлены жучки, поэтому я слышал запись. Поверьте, для меня это тоже шок, как и для вас.

– Входите, – разрешила Софья, не опуская пистолета. – Сделаете ко мне хоть шаг – пристрелю, глазом не моргну.

В проеме показался Кротов. Переступив порог, он запер за собой дверь и вопросительно уставился на Софью: не собирается же она беседовать с ним в коридоре?

Софья попятилась в глубь комнаты и присела на край кровати, готовая пальнуть в любую секунду. Незваный гость не стал ждать особого приглашения и по-хозяйски устроился на диване, изящно закинув ногу на ногу.

– Софья Павловна, вы же не думаете, что Ксюха как-то связана с убийствами? – спросил он, кривя губы в ехидной улыбочке.

– Зря лыбитесь, Валерий Николаевич! Именно так я и думаю. А еще я уверена, что это вы убили Качкова и Марину, потом напали на Николая, моего охранника, и Алену. Между прочим, Алена к вам очень хорошо относилась. Ксения в курсе, что вы чуть не убили ее мать?

– Так может рассуждать лишь ненормальная. У вас явные проблемы с логическим мышлением и адекватной оценкой реальности. – Кротов смерил Софью презрительным взглядом. – Правильно считают, что у женщин образное мышление: мужчина узнаёт, женщина – знает наверняка. Может, хватит уже мучиться дурью, мудрая вы наша? Мне совсем не хочется участвовать в этом абсурдном балагане.

– Когда я вас пристрелю, мне даже не будет жалко.

– Еще успеете. Давайте сначала поговорим. Предлагаю апеллировать только к фактам. Сначала по Качкову. Зачем мне его убивать?

– Вы были в курсе, что Ксения и Качков родственники?

– Впервые узнал об этом из записи. Как и то, что Марина и Ксения были сводными сестрами – так, кажется. Да если бы и знал, что с того? Неужели вы думаете, что я решился бы на убийство ради бывшей, которая когда-нибудь в необозримом будущем то ли станет богатенькой наследницей, то ли не станет? Да это же чушь собачья! Я этого Качкова вообще никогда не видел. И потом: как я мог его убить, если даже не заходил в дом?

– Вас могла провести через черный ход Алена.

– Что за бред! Я и в Москве-то тринадцатого мая оказался лишь потому, что меня позвала Ксюха. Сказала: соскучилась. Разумеется, я не стал упускать возможности помириться, вот и полетел к ней на крыльях любви.

– А что же вы не помирились, когда к вам прилетала на этих самых крыльях любви четырнадцатого апреля Ксения?

– Вы что-то путаете, Софья Павловна. Ксюха у меня в Энске гостила только один раз, в начале июня. Явилась как снег на голову. Прихожу с дежурства – она сидит на ступеньках лестницы возле квартиры и ждет меня. Побыла два дня и вернулась обратно в Москву.

– Именно тогда и убили Марину. Может, ваша Ксюха затем и прилетала, чтобы осуществить свои преступные намерения?

– Да мы эти два дня не вылезали из кровати! Так что ее алиби – я.

– То-то и оно, что вы. И кто кому помогал – вы ей или она вам?

– Вы точно больная на всю голову. Да мало ли что можно наговорить сгоряча? На эту запись никто в полиции даже внимания не обратит.

– Поэтому вы ее так усердно разыскиваете? Оба убийства на вашей совести.