Моя желанная западня

– Я иногда даже жалею, что их у меня так много. Потому что чувствую себя бесплатным приложением к ним. Если честно, я тоже не до конца доверяю Лиле. По крайней мере, она могла бы хоть для вида отказаться от завещанного. Но Лиля приняла это как должное, что не совсем нормально, так как мы даже не женаты. Да и знакомы всего ничего.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Может, тогда и круиз не нужен?

– У меня остается маленькая надежда, что я в Лиле не ошибся. – Денис залюбовался великолепными золотыми часами, подарком матери. – Тебе не кажется, что ты переборщила с количеством гостей? У меня голова кругом от этого многолюдья.

– Приглашенных ровно столько, сколько требуется для твоего общественного положения, ни больше ни меньше: все-таки юбилей. Здесь не только самые-самые, но и нужные для бизнеса. И Аленушка снова расстаралась: испекла для тебя преогромный торт сказочной красоты. Это уже стало традицией. Ни один день рождения без ее сластей не обходится.

– Торт и в самом деле вне всяких похвал, я уже попробовал на правах именинника. Даже сюда немного прихватил. Будешь?

– Спасибо, дорогой, я его оценю с гостями после фейерверка.

– Мама, ты не будешь против, если я сниму эту неудобную рубашку? – спросил Денис, раздраженно поправляя великоватый ворот. Ему не нравился не только подарок излишне назойливого кавалера матери, но и он сам. – Жан-Пьер обидится только на сегодняшний вечер, а завтра забудет: с глаз долой – из сердца вон.

– Как хочешь. Я скажу, что случайно облила ее кофе, когда хотела тебя поцеловать.

– Про поцелуй лучше промолчать: лишняя причина для ревности.

– Вот еще, переживет, не велика птица. Единственный мужчина, разлюбить которого невозможно никогда, – это сын. И я не собираюсь скрывать это ни от кого. А как дела у Аленушки, замуж не вышла? Бедная, ей все время не везет с мужчинами. Я даже не нашла времени расспросить ее о житье-бытье.

Соблазн для чрева победил. Денис подсел ближе к столику, на котором красовалась хрустальная ваза с огромным куском торта, и взял золотую десертную ложку, примериваясь, с какого бы боку продолжить дегустацию совершенства кулинарного искусства.

– Я с ней вижусь раз в год на свой день рождения. Она иногда звонит, поздравляет с праздниками. Кстати, печь торты на заказ – ее маленький бизнес, и чтобы их развозить, она даже купила старенький «Форд-транзит».

– Какая умница! Нравится мне Аленушка. Такая же ласковая и беспрекословная, какой была ее мать. Царствие небесное моей двоюродной сестре, рабе Божией Марии. – Зоя Сергеевна перекрестилась. – Да, повезло ей с дочерью. Пока жива была, так не могла нарадоваться.

– М-м… до чего вкусно! – не удержался Денис, отправив нежное лакомство в рот и закрыв от удовольствия глаза. – А как же черти?

– Ты нечисть-то всякую не поминай, тем более на ночь глядя… Ты это о чем?

– О том, что они как раз и водятся в тихом омуте. Твоя Алена со своей дочерью из той же компании.

– Да с чего ты взял, скажи на милость? Она всегда такая доброжелательная, учтивая и внимательная. А как радуется, когда мы встречаемся! Говорит, что соскучилась. Это так приятно.

– Теперь ты сама себе противоречишь. Кто говорил, что каждый должен держаться своего круга?

– Но она наша родственница.

– Вот именно. Залетит этакая ворона в высокие хоромы, понасмотрится на роскошь, да начнет нас потихоньку ненавидеть.

– Это не про нее. Алена добрая душа. Она с кем-нибудь встречается? Хотя откуда тебе знать: ты у меня такой нелюбопытный. Может, ко мне поближе переберешься, во Францию? Там и подберем тебе достойную кандидатуру в жены, а? И что за глупости лезут в голову? Лучше среди своих поискать. Так хочется, чтобы ты встретил порядочную девушку, на которую во всем можно положиться. Я бы заодно и дочкой обзавелась.

Зоя Сергеевна с нежностью смотрела на свою кровиночку, мечтающую жить в каком-то собственном, вымышленном мире, где нет ни забот, ни волнений, и снова пожалела сына, хотя прекрасно понимала: жалость – плохой советчик. Но такое уж оно, материнское сердце, всегда оправдает и станет любить сильнее.

– Скорее бы все разошлись.

– Дэни, дорогой, не капризничай. Тебя ждет великолепный фейерверк. Столь чудное зрелище грех пропустить. – Она мельком глянула на антикварные напольные музейной редкости часы, которые показывали без семи минут полночь, и поднялась. – Осталось всего ничего. Я уже иду, а ты догоняй.

Она послала сыну воздушный поцелуй и выпорхнула из кабинета. Восхитительное благоухание дорогущих духов продолжило витать в воздухе. Денис дождался, пока за матерью закроется дверь, и подошел к шкафу с книгами.

Рядом, задрапированная шторами под одно из окон, скрывалась дверь в его святая святых – оранжерею. Это только его рай, в который нет хода никому. В том числе и матушке, не говоря уже о бесчисленных возлюбленных. Ее насмешек он просто не вынесет, а временные пассии страстное увлечение орхидеями наверняка сочтут странным.