Моя жена – Сталин

ЛИНА. Ты, порождение демона Трахолябиуса, гнойный кусок уродства, ободранный кобель, даже не надейся, грязная тварина, что я вернусь к тебе, моральному ублюдку. Я пришла за разводом.

АРТЁМ. Я не дам тебе развод, Лина. Я люблю тебя. И мы всё забудем.

Она очень рассердилась. Кричала, использовала бранные выражения, которые я не слышал никогда в жизни. Например, она сказала:

ЛИНА. Ублюдочник, ты настолько туп, что не догоняешь: я на тебя хер занавесила, ты для меня ничто — ошмёток мушиного дерьма…

Тогда я подумал, что она очень хочет развода. Меня осенило! Мужик с пистолетом пришёл за разводом!

ОЛЕГ. Нахрена мне твой развод, придурок?

АРТЁМ. Ну, не вам лично, а моей жене верно? Я согласен. Ваша взяла. Пойдёмте в суд. Или куда там идти надо?

ОЛЕГ. В жопу иди. Нужен ей твой развод, как Кафке пляж.

АРТЁМ. Что, простите?

ОЛЕГ. Отвали. Ты не шаришь.

АРТЁМ. Если вам не нужен развод, но вы пришли от моей жены… то я снова не понимаю, что происходит?

ОЛЕГ. Убить я тебя пришёл. Киллер я. Профессиональный, если чё.

АРТЁМ. Моя жена наняла киллера?

ОЛЕГ. Меня. Что тут не понятного?

Мне многое было непонятно. Например, откуда у моей жены деньги на киллера? И сколько стоят услуги киллера? И как вообще она вышла на наёмного убийцу? Она гуглить-то толком не умеет.

ОЛЕГ

После развода я вообще на мели. Дык а чё, жена всё забрала: дочь, машину, хату. У неё брат адвокат. Подчистую. Я ещё и в долгах остался. Алименты же. Дочери шесть. Я уж думал, фиг с ними, с бабами, холостяком свой век доживу. Один-то концы с концами еле свожу. Работы нормальной нет нихера. На прежней-то под сокращение попал.

АРТЁМ. И сколько, позвольте узнать, моя жена вам за мою голову заплатила?

ОЛЕГ. Четверть. Сижу вот, жду, когда остальное переведёт.

АРТЁМ. Так сколько должна?

ОЛЕГ. Двести тысяч.

АРТЁМ. Да у неё отродясь таких денег не было!

После смены как-то иду домой, значит. Комнатку снимаю. Ну. Смотрю, значит, — на качелях сидит бабец качается, плачет вроде как. Подхожу, ля-ля-тополя, разговорились. Беда, говорит, на семейном фронте. Рушится, говорит, семья. Муж, говорит, пьёт, избивает, изменяет. А я с пониманием же, головой там качаю, туда-сюда. У меня ж аналогично. Только наоборот. В смысле, я тоже пострадавший от жены. И у нас, раз так — взаимопонимание.

ОЛЕГ. Сначала будь как девственница — и противник откроет дверь. Потом будь как заяц — и противник не успеет принять мер к защите. Или как-то так. В книжке одной прочитал. Я на работе много читаю. Охранником работаю.

ЛИНА. Охранником?

ОЛЕГ. Может ко мне?

ЛИНА. А быть зайцем, это как?

ОЛЕГ. В смысле? А! Не знаю. Может там и не про зайца. Я иногда не полностью запоминаю. Короче, надо вроде как нанести неожиданный удар. Отомстить за измену. Пошли ко мне.

ЛИНА. Я в детстве мечтала быть киллером.

ОЛЕГ. У нас много общего.

Она долго не хотела идти ко мне. Мы просидели во дворе до полуночи. Она мне не очень нравится, но, сами понимаете — в разводе я уже два года, на проституток и шалав денег нет, а серьезные отношения ещё дороже.

ЛИНА. О! Вы читали Мураками! Это мой любимый автор.

ОЛЕГ. Так может тогда ко мне?

ЛИНА. А читали его «Кафку на пляже».

ОЛЕГ. Отдельную Кафку читал. Вроде. Ко мне? Можно кинчик заценить.

ЛИНА. Кафка был сумасшедшим. И мой муж сошел с ума. Я боюсь его. Я боюсь, что он убьёт меня. Он преследует меня. Я чувствую себя героем романа Кафки. Я невиновна, но я не могу повлиять на обстоятельства, чего бы я не сделала — моя жизнь под угрозой. А вы правда мечтали быть киллером?

ОЛЕГ. Вы очень милая девушка, Лина. Ради вас любой готов убить.

Ну а чё? Сначала по приколу было. В смысле, я думал, что она прикалывается. Я-то чё, просто перепихнуться хотел. А тут она такая — двести, говорит, тысяч дам, если мужа моего убьёшь. Говорю же, сначала просто как прикол какой-то. Кафка ещё этот, заяц с дверями. Думал, проснусь — всё забуду, как странный сон. А она утром такая хоп — тут как тут, завтрак приготовила. Яичницу. Я ещё тогда подумал: как можно долбаную яичницу так стрёмно приготовить? Ну что там готовить-то? А ведь нет, отвратительно приготовлена.

ОЛЕГ. Слышь, это…

ЛИНА. Лина.

ОЛЕГ. Ага. То, что вчера между нами того, это ведь так… мы, типа, оба искали утешения.

ЛИНА. Ты про то, что мы перепихнулись? Да фигня. Секс в современных отношениях, я считаю, несёт чисто гедонистическую функцию.

ОЛЕГ. Во-во.

ЛИНА. А про двести тысяч я не шутила. Я где-то слышала, что именно столько стоят услуги киллера.

ОЛЕГ. Не в рублях только.

ЛИНА. Так ты согласен?

ОЛЕГ. На что?

ЛИНА. Уф, началось. Вчера подписался, теперь заднюю врубил. А вроде на мужика похож.

Короче, я подумал, что щёлкнуть какого-то обозревшего лошка за двести косарей… вообще нормальная идея. Ну а чо? Ключи от хаты, считай, даже есть. И баба эта всё знает: когда он дома, когда соседей нет. Тут от меня чисто грубая физическая сила нужна. Я подумал, что вообще всё ровно выйдет. И двести косарей. Я бы сразу все долги покрыл. И ещё бы на пивас осталось. И на шалаву нормальную, без усов.

ОЛЕГ. Слышь, кент, а ты чё правда жену бил?