Моя жизнь

Строуб замахнулся на еще более грандиозный проект — мемуары Никиты Хрущева. В Соединенных Штатах Хрущева знали главным образом по его противоборству с Кеннеди и Никсоном, однако с уходом со сцены советских вдохновителей холодной войны он проявил себя как реформатор и интереснейшая личность. При нем было построено прекрасное московское метро и разоблачены кровавые перегибы сталинизма. После того как более консервативные силы отстранили его от власти и поставили на руководящие посты Брежнева и Косыгина, Хрущев тайно записал свои воспоминания на магнитофонную пленку и передал их — думаю, через своих друзей в КГБ — Джерри Шектеру, в то время руководителю московского бюро журнала Time. Строуб довольно бегло говорил по-русски и летом прошлого года работал московским корреспондентом Time. Он летал в Копенгаген к Шектеру, который отдал ему эти пленки. После возвращения в Оксфорд Строуб погрузился в трудоемкий процесс расшифровки записей, перепечатывая слова Хрущева на русском, переводя их на английский и редактируя полученный текст.

Нередко по утрам я готовил завтрак для Фрэнка и Строуба, поскольку сами они в это время уже давно работали. Из меня получился довольно приличный повар. Я готовил для них блюда из меню «Деревенской кухни мамаши Клинтон», а потом интересовался их успехами. Особенно увлекательными были воспоминания Хрущева о кремлевских интригах в изложении Строуба. Его фундаментальная книга «Хрущев вспоминает» (Khrushchev Remembers) помогла Западу понять суть внутренних процессов и конфликтов в Советском Союзе и дала надежду на то, что однажды в нем произойдут перемены, которые сделают его более свободным и открытым.

Пятнадцатого ноября прошло второе, более масштабное мероприятие в рамках акции «Мораторий»: более пяти сотен человек приняли участие в демонстрации на Гросвенор-сквер перед американским посольством. К нам присоединился отец Ричард Максорли, иезуит из Джорджтауна, который уже давно активно участвовал в движении за мир. В годы Второй мировой войны он был капелланом, пережил разгром американо-филиппинских войск на полуострове Батаан, а впоследствии сблизился с Робертом Кеннеди и его семьей. После демонстрации состоялась служба в соборе Святого Марка, расположенном недалеко от здания посольства. Отец Максорли прочел «Молитву о мире» святого Франциска Ассизского, а Рик Стернс процитировал знаменитые строки Джона Донна, которые завершались словами «не спрашивай, по ком звонит колокол; он звонит по тебе».

После Дня благодарения мы с Томом Уильямсоном отправились самолетом в Дублин, чтобы увидеться с Хиллари Харт и Мартой Сакстон, с которыми я время от времени встречался на протяжении последних нескольких месяцев. Через тридцать лет Марта вспомнила, что в тот раз я будто бы сказал, что она слишком серьезна для меня. В действительности же именно я, чрезвычайно переживавший в то время из-за Вьетнама, наводил тоску и на нее, и на всех остальных. Но несмотря ни на что я ощущал огромную любовь к Ирландии и чувствовал себя там как дома. Мне ужасно не хотелось уезжать из этой страны, проведя в ней всего лишь один уикенд.

В субботу, 6 декабря, через три дня после того как я написал письмо полковнику Холмсу, я приехал в Лондон к Дэвиду Эдвардсу. В этот день должно было состояться важное событие — футбольный матч между сборными Арканзаса и Техаса. Ни та, ни другая команда не знала поражений. Техас занимал первое, а Арканзас — второе место в национальном рейтинге. Обе сборные выходили в последний круг национального чемпионата университетских команд уже на протяжении ста лет. Я взял напрокат коротковолновый радиоприемник: само по себе это было недорого, но требовало внесения залога в пятьдесят фунтов, что составляло для меня немалую сумму. Дэвид приготовил большую кастрюлю превосходного чили. С нами было несколько друзей, которые, вероятно, сочли нас сумасшедшими, поскольку мы кричали и свистели на протяжении всего матча, который оказался таким захватывающим, что его назвали «игрой столетия». На несколько часов мы забыли обо всем, целиком захваченные спортивной борьбой.

Терри Фрай дал превосходное описание этой игры и ее культурно-политической подоплеки в своей книге «Рога, свиньи и пришествие Никсона» (Horns, Hogs, and Nixon Coming). Фрай снабдил книгу подзаголовком «Техас против Арканзаса — последняя линия обороны южан», поскольку это был последний значительный матч с участием команд, состоящих исключительно из белых игроков.

За несколько дней до этого Белый дом объявил, что президент Никсон, сам большой любитель футбола, будет присутствовать на матче и лично вручит победителю приз национального чемпионата. Президента должны были сопровождать девять членов Конгресса, в том числе его оппонент по вьетнамскому вопросу сенатор Фулбрайт, который сам играл за «Рейзорбэкс» сорок лет назад, и молодой конгрессмен от Техаса Джордж Г.У. Буш. Кроме того, ожидался приезд помощников президента Генри Киссинджера и Х.Р. Халдемана, а также пресс-секретаря Рона Зиглера.