Моя жизнь

Наконец, 4 сентября я покинул Бомбей.

XIII. НАКОНЕЦ В ЛОНДОНЕ

Я не страдал морской болезнью, но чем дальше, тем больше овладевало мною

беспокойство. Я стеснялся разговаривать даже с прислугой на пароходе. Все

пассажиры второго класса, за исключением Мазмудара, были англичане, а я не

привык говорить по-английски. Я с трудом понимал, когда со мной

заговаривали, а если и понимал, то не в состоянии был ответить. Мне нужно

было предварительно составить каждое предложение в уме, и только тогда я мог

произнести его. Кроме того, я совершенно не знал, как пользоваться ножом и

вилкой, и боялся спросить, какие блюда были приготовлены из мяса. Поэтому я

всегда ел в каюте, главным образом сладости и фрукты, взятые с собой.

Ехавший со мной вакил Мазмудар не испытывал никакого стеснения и сумел

быстро найти со всеми общий язык. Он свободно разгуливал по палубе, тогда

как я целыми днями прятался в каюте и решался показаться на палубе только

тогда, когда там было мало народа. Мазмудар убеждал меня познакомиться с

пассажирами и держаться свободнее. У адвоката должен быть длинный язык, говорил он. Он рассказывал о своей адвокатской практике и советовал

использовать всякую возможность говорить по-английски, не смущаясь ошибками, неизбежными при разговоре на иностранном языке. Но ничто не могло победить

мою робость.

Один из пассажиров - англичанин, несколько старше меня, почувствовав ко мне

расположение, вовлек меня однажды в беседу. Он расспрашивал, что я ем, кто

я, куда еду и почему так робок; он также посоветовал мне обедать за общим

столом и смеялся над тем, что я упорно отказывался от мяса. Когда мы были в

Красном море, он дружески сказал мне:

- Сейчас это хорошо, но в Бискайском заливе вы откажетесь от своего

упорства. А в Англии так холодно, что совершенно невозможно жить без мяса.

- Но я слыхал, что и там есть люди, которые могут обходиться без мяса!

- Поверьте мне, что это сказки. Насколько мне известно, там нет ни одного

человека, который не ел бы мяса. Ведь я не убеждаю вас пить вино, хотя сам

пью. Но я считаю, что вы будете есть мясо, так как не сможете жить без него.

- Благодарю вас за совет, но я торжественно обещал моей матери не

дотрагиваться до мяса, и я даже думать об этом не смею. Если там невозможно

обойтись без мяса, я лучше вернусь в Индию, но не буду есть мяса только ради

того, чтобы остаться там.

Мы вошли в Бискайский залив, но я не почувствовал необходимости ни в мясе, ни в вине. Мне посоветовали запастись справкой, что я не ем мяса. Я попросил

знакомого англичанина выдать мне такое удостоверение. Он охотно согласился, и я хранил его некоторое время. Но, когда я узнал, что можно получить такую

справку и преспокойно есть мясо, она утратила для меня всякое значение. Если

не поверят моему слову, на что мне такое удостоверение?

В Саутхемптон мы прибыли, помнится, в субботу. На пароходе я ходил все

время в черном костюме, а белую фланелевую пару, которую мне дали друзья, приберегал ко дню прибытия. Я считал, что белое мне больше всего к лицу, и

сошел на берег в белом фланелевом костюме. Был уже конец сентября, и в белом

костюме оказался я один. Присмотревшись, как поступали другие, я оставил

агенту Гриндлея и К° весь свой багаж вместе с ключами.

У меня было четыре рекомендательных письма: к д-ру П. Дж. Мехта, к

адвокату Далпатраму Шукла, к принцу Ранджитсинджи и к Дадабхаю Наороджи. Еще

на пароходе нам посоветовали остановиться в Лондоне в отеле "Виктория". Мы с

Мазмударом направились туда, причем я сгорал от стыда за свой белый костюм.

В отеле мне сказали, что багаж из Гриндлея мне доставят только на следующий

день, так как мы приехали в Лондон в воскресенье. Я был в отчаянии.

Доктор Мехта, которому я телеграфировал из Саутхемптона, зашел в день

приезда в восемь часов вечера. Он очень сердечно поздоровался со мной, но

при виде моего фланелевого костюма улыбнулся. Во время разговора я случайно

взял его цилиндр и, желая узнать, насколько он гладок, осторожно провел

рукой против ворса. Доктор Мехта несколько раздраженно остановил меня. Это

было предупреждением на будущее и первым уроком европейского этикета, который доктор Мехта преподал мне в шутливой форме.

- Никогда не трогайте чужих вещей, - сказал он. - Не задавайте, как это

делается в Индии, при первом же знакомстве бесчисленных вопросов; не

говорите громко; не обращайтесь ни к кому со словом "сэр", как мы это делаем

в Индии; здесь так обращаются только слуги к хозяину.

И так далее и так далее... Он сказал мне также, что в отеле жизнь очень

дорога, и посоветовал устроиться частным образом в какой-нибудь семье. Мы

отложили решение этого вопроса до понедельника.

Вакил Мазмудар также находил, что жить в отеле неудобно и к тому же очень

дорого. В пути он подружился с одним синдхом с острова Мальты. Тот был в

Лондоне не первый раз и предложил найти нам комнаты. Мы согласились и в

понедельник, получив багаж и заплатив по счету в отеле, переехали в комнаты, которые нам подыскал наш знакомый. Помню, что пребывание в отеле обошлось

мне в три фунта стерлингов, что страшно поразило меня, причем я буквально