Моя жизнь — это мы

Все-таки стоило разобраться в том, почему он сегодня отказал своей хорошей подруге. Лена четко давала ему понять, что осознает — Фирс непостоянен. Взять хотя бы вчерашний случай, когда она сама его отшила и послала к другой женщине, сделав это совершенно спокойно. Вроде бы она видит его таким, какой он есть. Но видит только то, что лежит на поверхности. Однако помимо всего этого была и другая сторона. И с этой второй стороны Леша понимал, что не хочет делать того, от чего Лене может стать неприятно. Понимает ли вообще эта блондинка, о чем с ним договорилась? Теперь, думая мозгами, а не иным местом, он уже серьезно сомневался. Для нее измена — это своего рода маленькая катастрофа. Как же тогда она воспримет его близость с другой после всего того, что было между ними? Когда будет об этом знать не заочно, не на словах, а по факту. Что если это вызовет у нее отвращение к его персоне? Леша и сам не заметил, как для него стало первостепенно ее мнение и отношение к нему. Оно стало важно до такой степени, что его задевали любые слова из ее уст, затрагивающие его любвеобильную натуру. Он не хотел быть в ее глазах таким, каким она его видит. Теперь не хотел. Он просто отказывался уподобляться своему брату, даже несмотря на то, что отношения с Леной не носят серьезного характера. И сложно уже было представить, что еще какой-то месяц назад они были в контрах.

«И как же меня так угораздило?» — с грустью подумал Фирс, делая глубокий вдох.

* * *

Каждый новый день приносил новую уверенность, что Лена постепенно приходит в норму. Все сильнее негативные события в жизни вот-вот обещали начать восприниматься со статусом законченного этапа. Отходил в прошлое и Гриша, который тем не менее так и продолжал искать встречи. Только Лена оставалась непреклонна.

Прошло уже несколько дней, а она по-прежнему испытывала стойкое желание ни видеть Григория, ни слышать его пустые оправдания и мольбы о прощении. Он перестал для нее существовать как мужчина и как любимый человек ровно в тот момент, когда она узнала об измене. А вот его брат, наоборот, все активнее завоевывал для себя место в ее душе, как бы она этому не противилась. Он баловал ее вниманием и страстью, окружал заботой, очень быстро став человеком более близким, чем она планировала изначально. Он волновал ее, будоражил до того, что в каждый момент близости она погружалась в самые невероятные ощущения, о которых и не знала прежде. Но порой это вызывало в ней удушающее чувство паники. Это казалось таким глубоким омутом, что ей обязательно требовалась какая-то ниточка, способная удержать на плаву. Ей нужен был противовес, который все настойчивее вырисовывался в том человеке, о ком она никогда бы и не подумала. Хотя, по сути, других вариантов у нее и не было, потому что после Леши Владислав Олегович был единственным из мужчин, чей интерес она была способна вынести, когда остальные вызывали безразличие, а то и вовсе — отвращение.

Шумский всегда был внимателен, но в последнее время, ко всему тому же, начал за ней ухаживать, причем делал это со всей деликатностью. Так, приглашение на ужин вскоре сменилось на приглашение посетить с ним театр. Это ввело ее в ступор. Над ответом Лена думала не меньше суток. Согласиться или нет? Казалось, что от ее «да» или «нет» зависели дальнейшие рамки общения с этим мужчиной. Хочет ли она переступить с ним границы привычных рамок? Способна ли смешать работу и личную жизнь?

Насколько ей важно мнение Алексея на этот счет? И в конечном итоге — может ли на это пойти, если прекрасно знает, как сильно Шумский нравится Антонине?

В тот день она застала подруг на рабочем месте, в салоне красоты. Как обычно, за чашечками кофе они успели обсудить не одну тему, прежде чем разговор дошел до Шумского.

— Тонь, мне нужно с тобой серьезно поговорить, — начала Лена. — Это касается Шумского.

— Что с ним? Он хочет сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться? — пошутила подруга, причем в первую очередь над собой, что было заметно. — Или сделал это кому-то другому?

— Нет, он… пригласил меня в театр.

Чуть помедлив с реакцией, Тоня пожала плечами.

— Ну так иди, если хочешь. В чем проблема? — ответила она с долей грубости, которая выдавала ее истинное мнение на сей счет.

— Я не знаю, что ему ответить. Меня волнует твое отношение ко всему этому.

— А что я? Знаешь, еще в тот последний раз, когда мы обедали втроем, я окончательно поняла, что мне там ловить нечего. Если бы он хотел что-то предложить мне, то сделал бы это уже давно. Только ему интересна совсем не я. Его интересуешь ты, моя дорогая. Так что прими мои поздравления.

Лена поникла, но вместе с этим испытала и облегчение из-за того, что подруга перестала видеть идеал в ее безответном начальнике и оставила все попытки его добиться.

Хотя она ожидала другого разговора.

— Лен, а Шумский знает, что ты сейчас без мужика? — полюбопытствовала Аня.

— Да, я недавно сказала ему, когда мы вместе ужинали. Наверное, вино в голову ударило.