Моя жизнь среди евреев

Что есть урок правильных отношений человека и системы. Вне зависимости от того, какой пост этот человек занимает в системе. А также вне ее. В конечном счете, все в стране развалилось, и они оба с кошкой спокойно уехали в свою Калифорнию. Где он продолжил заниматься своими лазерами, живя с ней так же спокойно-оптимистично, как и в Москве. И тихо помер в свой срок. Сильно старше ее был.

А она, несмотря на то, что уехала в возрасте, который в Америке считается абсолютно неперспективным для трудоустройства, была взята на работу с лету. Поскольку была оптимистична, энергична и готова вкалывать на любом месте. И на момент написания настоящей книги работала на двух работах и танцевала в местном женском самодеятельном коллективе, с выездами на гастроли в Мексику и Канаду. Чистый хеппи-энд.

Так вот к чему все это: Лера Бабаева в спорах о разделе западных посылок не участвовала ни-ко-гда. И в самих разделах тоже. Хотя входила в верхний эшелон отказного движения. За который на Западе боролись персонально, по фамилиям. Пристально наблюдая за жизнью этих людей, чтобы чего с ними из-за очередной флуктуации и обострения властей предержащих не случилось. Не участвовала она из принципа. Противно ей это было. Привыкла сама на себя полагаться и сама себя кормить. И была она такая не одна.

Человек, где бы он ни оказался и как бы ни сложилась его жизнь, обустраивает под себя окружающую среду. Даже если он Робинзон. Живет на необитаемом острове. И кругом сплошные тропики, пираты и карибы-людоеды. Что мало соответствовало положению отказного движения в СССР. Народу в нем оказалась тьма. Остров, как у Стругацких, обитаемый. Времена на излете характерного для предшествующих эпох зверства. Ну, и с климатом тоже ничего. Автору довелось много путешествовать по Америке и Израилю, периодически попадая и в места, расположенные много южнее.

На фотографиях в глянцевых рекламных журналах, «Вокруг света» и «ГЕО» Карибы, Эфиопское нагорье и юг Аравийского полуострова – рай. Если не попадать в тропический ливень или хамсин. Средних размеров песчаную бурю или ватную парилку посреди ночного (!) океана. Сентябрьский ураган в открытом море или август в пустыне. Где-нибудь посередине между Большим Каньоном и Долиной Смерти. Или снежный шторм с Атлантики. Посреди теплого майского дня. У русской средней полосы есть свои недостатки. Но достоинств…

Русские на рупь дороже

Так вот, в умеренно неблагоприятных условиях позднего Советского Союза отказники, спрессованные с культуртрегерами и прочими активными евреями, создали свой мир. Еврейский. Как они, родившиеся и выросшие в СССР, не знавшие ни Запада, ни Израиля, его понимали. С лекториями. Походами в лес. Детскими садами. Фестивалем еврейской песни – в знаменитых Овражках. Квартирными спектаклями – пуримшпилями. Юридическими консультациями. Системой взаимопомощи. Самиздатом – лучшим в тогдашнем СССР. Неформальными объединениями.

Из них к концу 80-х выросло все будущее еврейское независимое движение страны. Которое, в конечном счете, переросло в еврейские общины и организации постсоветских республик. А в Израиле породило феномен большой русской алии 90-х и 2000-х. Первой, которая ниоткуда не бежала. Не разрывала контактов со страной исхода. Не была ограблена властями. Что принесло Израилю куда больше, чем можно было предполагать в самых радужных мечтаниях. Дало ли это евреям то, о чем они мечтали? Ну, тут кому как.

Маленькая провинциальная левантийская страна 1990-го с ортодоксами, арабами и восточными евреями, которую впервые в жизни увидел в сентябре того года автор, имела мало общего с Израилем, куда стремился из Советского Союза еврейский отказ. Жаркая летом. Промозглая зимой. Похожая на что угодно, кроме той картинки, которая сложилась у приезжих в голове. На которой Израиль был чем-то между Японией и островом Манхэттен. Как их, по журналам, могли представить себе люди, ни разу не бывавшие ни в Японии, ни на Манхэттене. Что называется, ой-вей. Как там, в Библии, в истории про Моисея? Которому евреи припомнили, что были у них в Египте «и лук, и чеснок, и разные мяса»…

Эмиграция вообще не сахар. Трагедия. Даже если ее в качестве трагедии не понимаешь. Или поначалу не ощущаешь. Ты рвешь связи. Теряешь обустроенную среду обитания. Отказываешься от всего привычного. Друзей и родственников рядом нет. Быта нет. Будущее неясно. И ладно бы тебя окружали те, кто только и думает, как тебе помочь. А не облапошить. Нажиться на тебе, пока ты еще новичок. И ты к тому же не знаешь правил игры. Не понимаешь языка. Подписываешь, что дают, не вникая в суть бумаги. Тем более в примечания мелким шрифтом внизу страницы. Эмигрант по самой природе своей – жертва любого наглого мошенника. Лох – мечта афериста!