Моя жизнь в руинах

– О ГОСПОДИ! – кричала я на весь отель. Мои пальцы вцепились в покрывало и держали его до тех пор, пока не онемели, а тело продолжало извиваться и сокращаться, и уже не в моей власти было контролировать его. Я чувствовала себя абсолютно открытой, и это было восхитительно и прекрасно, словно все мои внутренние заслонки и защиты рухнули и я предстала перед Подригом в своем естестве.

Он мог видеть настоящую меня. Со всеми шрамами, которых у меня было в избытке, как на теле, так и на душе.

Множество шрамов.

Он видел их в тот момент, когда я наслаждалась оргазмом.

Я поймала его взгляд, когда он продолжал двигаться во мне, держа меня за бедра так крепко, что мне даже стало больно. Его взгляд был напряженным, казалось, он обращен внутрь, хотя смотрел Подриг прямо на меня. Его лицо было очень сосредоточенным, движения становились все сильнее и сильнее.

Никогда раньше никто не трахал меня с таким упоением.

Даже с Подригом раньше было не так.

Сегодня он отдался мне целиком, и в глубине души я понимала, как много это значит. Мне было страшно признаться самой себе в том, что происходит между нами, страшно признаться в собственных чувствах.

С низким рычанием он сделал последний рывок такой силы, что кровать въехала в стену и что-то упало с полочки в ванной, и в этот момент он кончил. Сжав зубы, он издал гортанный стон, который пронзил меня насквозь. В оцепенении я наблюдала за его оргазмом. Он кончал в меня, все его тело содрогалось. В этот момент он олицетворял собой апогей мужской красоты. Шея его напряглась, и он застонал от удовольствия.

– Валери, это нереально, – с трудом произнес он, ослабляя хватку и замедляя движения.

– «Нереально» – правильное слово, – ответила я. Голос переполняли эмоции, которые никак не покидали меня. Пламя, разгоревшееся внутри, не хотело угасать быстро.

Никогда еще он не был так прекрасен.

Он сверху смотрел на меня, глаза его были полуприкрыты, а открытый рот – влажным. Во взгляде уже не пылал огонь – он стал спокойным и мягким. Капельки пота стекали по его груди, украшенной татуировками, и по его крепкому торсу. Он вытер лоб ладонью.

– Mo chuisle mo chroi, – произнес он низким гортанным голосом.

– Что?

Прерывисто дыша, он отодвинулся от меня, и я почувствовала, каким влажным стало мое тело. Потом он лег рядом со мной, подперев голову рукой, и пристально на меня посмотрел.

– Mo chuisle mo chroi. Это на аэлльском. Это означает «биение моего сердца».

Он потянулся ко мне и провел пальцами по моей груди, там, где находилось сердце. Его глаза переполняли чувства. Мне стало страшно. Я боялась увидеть в его глазах то, что в то же время увидеть хотела. И знала, что увижу.

Я была потрясена тем, насколько он может быть романтичным.

И тем, насколько он близок к тому, чтобы произнести главные слова.

Я – биение его сердца.

– Mo chuisle mo chroi, – повторила я, застенчиво улыбаясь.

Он слегка улыбнулся, но этой улыбки было достаточно, чтобы на его щеках появились ямочки, а потом он подвинулся ближе и поцеловал меня в лоб.

– Я сделаю заказ в номер. И попрошу много пива, – сказал он, вставая с кровати. Я наблюдала за тем, как он подошел к столу и взял меню. Я с наслаждением любовалась его упругим задом.

– Ты пялишься на мою задницу? – спросил он с преувеличенным акцентом, глядя на меня через плечо.

– Просто хотела оценить тебя со всех сторон. Ты знаешь, что можешь использовать свой член вместо отбойного молотка?

Он рассмеялся.

– Такого комплимента я еще не получал.

Я встала, заглянула в ванную, а потом навела порядок на кровати, а он в это время заказал нам бургеры и пиво. Остаток ночи мы провели сидя на кровати голыми и поедая бургеры. Мы все делали голыми, включая несколько дополнительных раундов в постели. Я никогда не ходила голой, даже будучи одна, не говоря уже о том, чтобы оставаться такой в присутствии кого бы то ни было. Но ему каким-то странным образом удалось убедить меня в том, что мое тело прекрасно и достойно восхищения.

Заснули мы в объятиях друг друга.

Я прижималась к нему так, словно боялась отпустить.

– Валери? – прошептал он в темноте.

– Да?

– Мне… – Я услышала, как он облизнул губы. – Мне страшно.

Я почувствовала, что сердце мое сжалось.

– Испытывать страх – нормально.

– Я не хочу проходить через все это в одиночестве, – прошептал он, целуя меня в макушку.

– Тебе не придется это делать в одиночестве, – ответила я, обнимая его еще сильнее. – Я с тобой.

Он ничего не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов.

Его молчание означало: «Ты со мной лишь на время».

Глава 16

Валери

– Так ты поделишься со своей старушкой-мамой рассказом про него? – спросила меня мама по телефону. Ее голос был очень сладким, но я-то знала, как быстро может измениться тон.

– Я уже рассказала все, что могла, – ответила я.

Не я позвонила маме сегодня днем. Это сделала она. И думаю, перед звонком она выпила пару бокалов вина, потому что в ее голосе звучали такие нотки, которые появляются, только когда она немного под градусом.