Моя жизнь в руинах

– Мой отец всю жизнь бунтовал. Даже если вы не были с ним хорошо знакомы, вы помните, как это было, если проигрывала его любимая команда.

К моему удивлению, в толпе раздался смех. Меня также удивило, что, завершив читать стихотворение, Подриг решил немного пошутить.

– Конечно, его любимой командой всегда была «Манстер».

Когда он это произнес, все захлопали и закричали. Подриг мне говорил, что почти все жители Шамблз болеют именно за эту команду.

– Когда они проигрывали, что случалось довольно часто, все в городе запирали свои двери. Но мой папа, этот Колин, был не просто злобным старым придурком. Он еще был отвратительным водителем.

Я нагнулась к Агнессе.

– Почему все веселятся?

– Это же просто похороны, – ответила она. – Когда еще смеяться, если не на похоронах?

Ладно, раз у них тут так принято, да будет так… В любом случае мне было приятно видеть улыбающегося Подрига, хотя он так и не перестал плакать. Он продолжил, глядя по очереди в глаза присутствующим.

– Я помню, как в первый раз попробовал водить машину, было это под его руководством.

Некоторые люди, уже зная, о чем пойдет речь, застонали в предвкушении.

– Первый раз за рулем, все вроде хорошо. Он пару раз назвал меня придурком за то, что я не включил поворотник, или за то, что трогался слишком резко. Одним словом, все как обычно. На обратном пути он решил, что я конченый тупица и с него хватит. Он вытолкал меня из машины и сказал наблюдать за ним с обочины. И вот я, пятнадцатилетний, стою на обочине… кстати, дело было недалеко отсюда… – он махнул в сторону холмов, – а отец мчится по дороге со скоростью света. Следующее, что я помню, – это вой сирен и отца, мчащегося обратно с полицейской машиной со включенными мигалками на хвосте.

Теперь я смеялась вместе со всеми, представляя эту сцену и рассерженного Колина за рулем.

– А потом, – со смехом продолжил Подриг, – мой папа проехал еще один круг, но уже по другой дороге. Остановился напротив меня. Коп продолжал висеть у него на хвосте. Думаю, этим копом были вы, мистер Галлахер, – Подриг указал на кого-то в толпе. – Так вот, коп вылез из машины и начал орать на моего отца, но он, показывая на меня, заявил: «Я учу своего любимого сыночка водить машину и решил начать с того, чтобы показать ему, как не нужно ездить». Уверен, вы ему даже штраф не влепили.

Мы и смеялись, и плакали одновременно.

– В другой раз, – начал Подриг, но вдруг он перестал улыбаться и растерянно посмотрел на нас. – В другой раз, – повторил он, откашливаясь и глядя куда-то в сторону. Он стал странно моргать.

Он выглядел очень испуганным и напряженным.

Не думаю, что это было связано с переживаниями.

Полагаю, причина была в другом.

Недолго думая, я встала.

– Подриг, – сказала я.

Он посмотрел в мою сторону.

– Валери?

Это был вопрос.

Он смотрел в мою сторону, но не видел меня.

Он просто меня не видел.

О господи.

– Что происходит? – услышала я слова Агнессы.

– Валери, – повторил он и вытянул вперед руки. – Я не могу… Я не вижу. Я ничего не вижу…

Я едва успела подбежать к нему, когда он сделал шаг навстречу, его ноги подкосились – и он упал вперед, рухнул на землю лицом вниз.

– Подриг! – закричала я, падая рядом с ним на колени и пытаясь перевернуть его. Я нагнулась, чтобы услышать его дыхание. Он дышал. Когда я пощупала пульс, он был нормальным.

Доктор Бирн говорил, что из-за проявлений симптомов рассеянного склероза в больницу увозят довольно редко, но, поскольку симптомы проявились очень агрессивно, я решила не искушать судьбу.

– Кто-нибудь, вызовите «Скорую»! – закричала я, обращаясь к растерянным людям, собравшимся вокруг нас. – Нам нужно отвезти его в больницу!

* * *

– Как он себя чувствует? Когда я смогу его увидеть? – в тысячный раз задавала я доктору одни и те же вопросы.

– Мы проводим обследования, – ответил он. – Понимаю, что вам непросто пережить все это.

Это был тот же самый доктор, с которым я говорила на прошлой неделе, когда мы привезли Колина. Не уверена, что у него достаточно опыта в лечении рассеянного склероза, поэтому, как только все случилось, я позвонила доктору Бирну. Он сказал, что выезжает, но еще не добрался.

– Но его зрение… Он сможет… – Я осеклась, испугавшись того, что хотела сказать.

Доктор кивнул.

– Зрение к нему возвращается. Это временное состояние.

Я громко выдохнула и от облегчения едва не упала на колени.

– При рассеянном склерозе такое случается. Обещаю, что сразу же сообщу вам, как только появится возможность его увидеть, – сказал он мне и пошел по коридору.

Я вздохнула и повернулась к Агнессе и Майору, которые сидели на стульях в комнате ожидания. Было такое ощущение, что мы вернулись на неделю назад, с той только разницей, что на этот раз рядом был Хеми, который приносил нам кофе.

– Ничего не понимаю, – сказала Агнесса, качая головой и сморкаясь в салфетку. – Почему ты нам ничего не говорила? Ты столько времени была с нами и ничего нам не сказала. Опять обман.

Я села рядом с ней и положила голову ей на плечо.