Моя золотая клетка

Я поднялась на ноги и направилась к двери. В проходе я лицом к лицу столкнулась с горничной. Это была та самая девушка, которая обрабатывала мне раны утром. В ее руках была большая корзина, в которой аккуратно были сложены простыни и бутылочки с мылом и шампунями. Я сделала шаг в сторону, давая ей дорогу. Она посмотрела на меня своим единственным глазом, после чего скользнула в спальню.

Я спустилась на первый этаж и прошла в столовую. После того, как начало работать обезболивающее, я поняла, что ужасно хочу есть.

Родерик и Эмметт уже сидели за столом. Я села на свое место, стараясь не пересекаться взглядом ни с кем из них. Наполнив тарелку отбивными и тушеными овощами, я с аппетитом принялась за еду.

– Мар уже показал тебе твою новую комнату, Алекса? Как тебе она?

Я едва не поперхнулась от этого вопроса, и подняла глаза на Эмметта. Он склонил над своей чашкой маленький молочник, задумчиво наблюдая, как наполняется белая жидкость.

– Очень красивая, – осторожно ответила я.

– Это особенная комната, – Эмметт протянул руку к заварнику и добавил в молоко чай. Помешав ложкой, он сделал глоток. – Так что береги ее.

– Разумеется, – я посмотрела на горку еды перед собой и отложила вилку. Аппетит почему-то пропал.

Посидев еще немного, я поднялась из-за стола.

– Мы настолько ужасны, что ты не хочешь провести с нами ни минуты, – заключил Эмметт, печально вздохнув. Он отставил пустую чашку, и тоже поднялся на ноги. – Надеюсь, ты позволишь мне проводить тебя до комнаты?

Я рассеянно кивнула, и мы вместе покинули столовую. Уже почти дойдя до двери своей спальни, Эмметт внезапно остановился.

– Кажется, я придумал, что немного может тебя развеселить. В прежние времена были очень популярны балы, ты ведь наверняка слышала об этом? Что если мы устроим что-то подобное сегодня вечером? Что скажешь, Алекса?

– Я не умею танцевать медленные танцы, – ответила я, делая шаг назад, – И в таком состоянии я вряд ли смогу много двигаться. Так что извини.

– Но это ведь будет бал специально для тебя, – Эмметт подошел ближе, несмотря на то, что я старательно пятилась от него, – Насчет танцев не волнуйся – вальс очень простой, я с удовольствием научу тебя ему.

– Как много у тебя талантов, – мрачно выпалила я. Мне совершенно не нравилась перспектива танцевать с этим ненормальным, – Но, к сожалению, я вынуждена отказаться. У меня много работы, а после десяти вечера Марцелл запретил мне покидать комнату.

– Алекса, я ведь пытаюсь быть с тобой обходительным, – холодные голубые глаза смотрели на меня насмешливо, – Или тебе больше нравится, когда я веду себя иначе?

Он прижал меня к стене. Мое сердце испуганно екнуло в груди.

– Если не хочешь танцевать со мной, может, станешь частью моей коллекции? Я обещал, что заберу твой глаз, помнишь? Не волнуйся, я буду хорошо о нем заботиться. Но перед тем как вытащить его из глазницы, я хочу снова его облизать. Это ведь по-своему возбуждает, правда?

– Эмметт, прекрати, пожалуйста, – испуганно залепетала я, пытаясь его оттолкнуть. Но он буквально втиснул меня в стену. Его пальцы распахнули мне веко, – Нет, только не снова!

– Расслабься, – ответил он, посмеиваясь, и наклонился к моему лицу. Его язык прошелся по моему открытому глазу, но в этот раз я не ощутила боли. Хотя ощущение было не из приятных, лекарство Марцелла спасло меня от новой порции страданий.

– Эмметт! – вскричала я, упираясь руками в его грудь.

– То, что ты зовешь меня по имени, заводит еще сильнее, – он снова придвинулся к моему лицу.

– Постой, постой, я буду танцевать с тобой! – нервно проговорила я, с силой стиснув веки, – Только не делай так больше, пожалуйста!

– Я прощаю тебя в последний раз, – я почувствовала, как его губы касаются моей щеки. По моей спине пробежала нервная дрожь. – Тогда, увидимся после ужина.

Он снова поцеловал меня в щеку и скрылся за дверью своей спальни. Я постояла в коридоре пару мгновений, пытаясь прийти в себя, после чего направилась к себе.

Времени до момента похода к Катрин у меня теперь было много. Было странно, что Марцелл каждый раз уменьшал количество ее посещений за день. Если она сказала мне правду насчет лекарства, возможно скоро ей станет лучше, и я узнаю, как сбежать из этого поместья.

Я подошла к туалетному столику, всматриваясь в свое отражение в зеркале. Вид у меня был измученный и очень усталый. Я вздохнула и отвела глаза. Мой взгляд упал на фотографию в рамке, стоящую на столике. Я взяла ее в руки, рассматривая. Это было первое фото, которое я видела в этом доме.

Изображение было черно-белым и довольно мутным, словно сделанное на очень дешевую камеру. Несмотря на то, что ее защищала рамка со стеклом, фотография была потертой и казалась очень старой. С нее на меня смотрела семья.