Моя золотая клетка

«10 июня 1871 года. Мой жених прислал мне подарок на днях. Это хорошенькие бусы из белого жемчуга. Он добр ко мне. Я постараюсь его полюбить, хотя он и старше меня на двадцать три года. Марцелл называет моим преимуществом кроткий нрав. Надеюсь, мой жених будет хорошо ко мне относиться. Я боюсь, что он будет бить меня и кричать, как отец делал с матушкой.

Несмотря на то, что я самая младшая в семье, я буду выдана замуж первой. Когда мне минует восемнадцать.

Марцелл тоже был помолвлен, до смерти матушки и отца. Но после он отказался от женитьбы. Он сказал, что он теперь глава нашей семьи, и времени на себя у него нет. Теперь он часто бывает на приемах для поддержания престижа семьи. Но еще чаще он проводит время в библиотеке и своей комнате, и не велит его тревожить без причины. Я боюсь вмешиваться в его дела, он сердится, когда я не слушаю…»

Мне показалось странным, что взрослые парни не торопились жениться, и при этом упорно толкали на замужество свою младшую сестру. Я стала выискивать глазами информацию о личной жизни остальных братьев Элеонор. И вскоре нужная запись попалась мне на глаза.

«…На прошлой неделе Эм показал нам фото своей невесты. Она действительно очень хороша собой. У нее гордая осанка и выразительные глаза.

Но Лестер посмеялся над ней, сказав, что ее брови похожи на гусениц, а нос слишком большой. Я спросила, отчего он сам не желает заключить помолвку, ведь как рассказывали слуги, он популярен в свете. Он был страшно сердит на меня за мой вопрос. Он обозвал меня глупой и бесчувственной. А затем сорвал с моей шеи бусы, подаренные женихом, и бросил их в окно.

Я не понимаю, отчего он бывает зол на меня. Я плакала в своей комнате. Мне не было жаль бусы. Мне жаль, что никто здесь ко мне не добр по-настоящему…»

– Никто здесь ко мне не добр по-настоящему, – повторила я вслух. Я захлопнула дневник и повернулась лицом к двери. К моему ужасу, на пороге комнаты стоял Родерик. Он смотрел на меня внимательно, его большие синие глаза скользнули по книжечке в моих руках.

Мы молча вглядывались друг в друга, пока я пыталась прийти в себя и сообразить, что делать.

«Как ему удалось зайти так бесшумно?»

– Родерик, – выдавила я, наконец. – Давно ты здесь?

– Я помешал тебе? – он чуть склонил голову на бок, глядя на меня исподлобья.

– Э… нет. Просто, обычно люди стучат перед тем, как зайти в чужую спальню.

– Ты ведь тоже зашла ко мне без стука вчера, – ответил он спокойно. Он шагнул вперед. В отличие от Эмметта, Родерик не рассматривал комнату. Его синие глаза были прикованы к моему лицу. Мне было не по себе от его взгляда. Я невольно попятилась от него и ударилась о столик, – Я подумал, что теперь тоже могу делать так. Разве нет?

– Я извиняюсь за это, – я повернулась к нему спиной и сунула дневник Элеонор в ящик. – Больше так не буду делать. И ты не делай. Хорошо?

– У тебя есть секреты, Алекса?

Я растерялась. Он подошел ближе, остановившись прямо передо мной. На его милом личике застыло выражение грусти и легкого любопытства.

– Чья это комната? – неожиданно спросила я. Мое сердце нервно билось в груди. После всего, что я услышала и увидела в этом доме, я едва ли верила, что мне удастся спастись так просто.

« У всех у нас есть секреты, Родерик, – промелькнуло в моей голове, – Посмотрим, расскажешь ли ты мне свои».

Казалось, мой вопрос его совсем не удивил. Выражение его лица не изменилось.

– Твоя, – ответил он спокойно. – Я хотел предложить тебе прогуляться со мной к озеру. Ты ведь пойдешь?

Этот вопрос он озвучил таким тоном, что было понятно – отказа он не примет. Я стиснула зубы, глядя ему в глаза. Своим ответом он загнал меня в угол, отрезав возможность дальнейших расспросов. Чувствуя себя беспомощно и глупо, я кивнула.

– Конечно, – сухо ответила я, злясь на себя и на него.

«Я не сдамся так просто», – мелькало в моей голове, пока мы спускались на первый этаж.

Мы вышли на улицу и побрели вдоль поместья. Я еще ни разу не была с его обратной стороны. Родерик уверенно пролез сквозь кустарники. Помявшись немного, я нырнула вслед за ним. Ветки тут же исцарапали мне руки, но благодаря злополучному лекарству Марцелла, никакого дискомфорта мне это не доставило.

Озеро было большим и тянулось далеко за пределы территории дома. Родерик опустился на траву. Я рассеянно крутила головой. Здесь было спокойно и красиво. Мы были окружены кустарниками, и прямо над нами раскинулось большое дерево. Водная гладь озера отражала небо. Иногда по поверхности пробегала рябь, расходясь кругами.

– Садись ко мне.

Я послушно опустилась на траву рядом с Родериком. Приятный пейзаж успокаивал, но мой разум был слишком напряжен. Озеро и деревья были не в состоянии затмить ужасы, происходящие здесь на протяжении недели. И тот факт, что я сидела рядом с одним из своих мучителей, совсем не внушал оптимизма.

– Красивое место, – сказала я, вглядываясь в горизонт. – Ты часто здесь бываешь?