Моих стихов чернеющая гладь…

Семейство Рудневых – одно из хлебосольных,
Где щёголь-дворянин об этом ратовал,
Не прекращался здесь поток родни застольных,
Хозяин глупо имущество проматывал.

Их ветхий дом екатерининской застройки

Был испокон веков в Москве на старой Пресне
Толпилися у входа вечно пары-тройки,
Оркестр Рябова бывал здесь… Звучали песни.

Хозяин светский – прямо этакий гуляка,

Любил всем делать вдруг сюрпризы и подарки,
С огромной радостью вся дружная ватага
Рвалась вкусить все прелести музеев, парков.

Оркестр не заказали, и где его найти?

К устройству ёлки стала взрослой даже Тина,
Готова ёлка с игрушками и конфетти,
Хотя бы тапера найти, прям… Гильотина.

Хозяйка дома рода знатных и богатых

Из собственных хором совсем не кажет носа,
Не проявляет в доме нужного диктата
И мужу никогда не делает разноса.

Быть может, небезразличен ей любимый муж,

Его ревнует как дамского угодника,
Лишь светских подавай ей общество чинуш,
В тревоге не прозевать бы мужа-модника.

Не Таня ли, её сестра, поможет в деле?

Все её любят в доме – она покладиста,
Она лишь с нужным порученьем порадела,
А уже в доме говор гостей раскатистый.

Нет праздника без музыки, что за проклятье!

Придется тетю Соню просить нам поиграть,
Нельзя гостей лишать сего мероприятья,
Ведь это нашего семейства честь замарать.

Но в дом прислуга Дуня приводит тапера,

Но он почти ребенок – застенчив, худ стоит,
Нет, вид его не говорил, что он матёрый
Но выбора-то нету… Так дело обстоит.

Где выход, как будет этот карапуз играть?

Боюсь, что без привычки вам будет тяжело,
Вокруг мальчонка глазами начал озирать,
В её вопросах беспрерывных он чует зло.

Да, Лидия, что старшая, над ним смеётся,

А танцы разные умеешь ль ты играть?
Мальчишка бодро отвечает, не сдаётся,
Ей не удастся его уменье замарать.

Подходит Таня к нему неловким шагом, —

«Скажи, тебе случалось играть на вечерах?».
Её не зная, он готов к новым атакам,
В присутствии всех он не испытывает страх.

– «Хотите, я рапсодию сыграю Листа?».

– «Конечно, Таня, пусть сыграет», – просит Тина.
Ведь в Лиде Тина видит просто скандалистку,
И понимает что вот Таня с ней едина.

Мальчишку тащит Тина к фортепиано,

И он показывает такое мастерство,
Хозяин выпорхнул из кабинета рьяно
И с удивленьем обнаружил… Божество!

Он изумлён, такой сморчок плюгавый,

А как играет – словно бывалый пианист,
И отвечает на вопросы ему браво,
А понимает ль он, что этот путь тернист?..

– «Как звать тебя, малыш?». – «Я – Юрий Агузаров».

Он просит перерывы сделать в его игре,
Вот кто-то новый появился в кулуарах,
Идёт он прямо к хозяину, не к детворе.

«Кто это, с копною волосьев серебристых?», —

В недоуменье тапер. A вид грандиозный.
Хозяин выходит: «Сыграй рапсодью Листа».
Ну вот и настал, пришёл, малыш, час твой звёздный.

«Сам Рубенштейн, ты не узнал? Он композитор,

Берёт тебя к себе на обученье,
Ты мог ли мечтать о таком репетиторе?
Тебе дарю я моё благословенье».