Моих стихов чернеющая гладь…

Почему Наполеон не решился на отмену крепостного права в России?

Он, захвативший трон из низкого сословия,
Из Корсики артиллерийский простой поручик,
Всем тронам европейским ставивший условия,
Величия воздвигший план, и в славе был везуч.

К победам главным многим сам находившим тропы

На раскладушке спавший жалкий минимум часов,
Любимец дерзкий павшей у его ног Европы,
Ласкавший женщин чем-то мизерным своих штанов.

Он, может, даже за Урал не собирался,

Но слухи и его посланцы в Руси ходили,
И мыслям о равноправии он предался,
Но темнота народа его ошеломила!

А в других странах он народам вольности давал,

Но тёмному Руси народу зачем такая блажь?
И по натуре Наполеон не был либерал,
Основы строя нарушать – как получать фураж?

Ещё советником политиков Бисмарк не чтился,

Иначе подсказал бы чванливому герою,
Быть может, он бы в поход на Русь не торопился,
И не была б судьба войны сей столь роковою.

Но слава Македонского ему мерещилась,

Он только сам лишь в битвах все решенья принимал,
А тут не рассчитал момент снабженья трещины,
И зимний холод бездорожья там он не изучал.

Да и о том, как славянин воюет днём и ночью,

Чтоб не отдать ему Российского добра ничуть,
Узнал он скоро их по Москвы пожарам почерк,
По разоренному пути лишь дали проскользнуть.

Путешествие Чехова на Сахалин [22]

Не просто время провести
Поехал Чехов в долгий путь —
Хотел помочь тем, кто в клети,
Ему не раз пришлось взгрустнуть.

Был голоден в дороге он,

Мечтал о каше гречневой,
В грязи болтался фаэтон
С чахоткой скоротечною.

Ни проблеска от тяжких дум

На Сахалине не имел,
Кто может жить здесь – толстосум?
Иль каторжник, кто наторел?

И заграницу повидал

Он в чудных четырех местах,
И там душевно отдыхал —
Как будто бы в других мирах.

В сравненье с виденным в раю,

Где англичане правят бал,
Он, удивившись их бытью,
Суворину в статье писал:

«Эксплуатируют они,

Взамен заботу им дают,
А что мы можем, ну, хвастни?
Ведь наши грешники тут мрут.

Они им быт создали тут,

Дороги, конки и сады,
Музеи инородцев ждут,
Религии им не чужды.

Гонконг не чужд любых страстей:

И порт, и бухта чудная,
Плывут здесь множество ладей,
И чудо-место людное».

Он и в Коломбо побывал,

Там, где хранится Будды зуб,
«Здесь был когда-то рай», – писал,
Был в прелестях его не скуп.

Насытился лесами пальм

И женщинами с кожей бронзовой,
Детям открыть мечтал вуаль
О страсти под их кронами.

Своим трудом он им помог,

Доклад по книге вызвал всплеск,
Отмена розог был пролог,
Уменьшился на ссыльных пресс.

С. Лохова: “Я совсем не Мата Хари…”