Моё чужое лицо

— Послушай, официально моя жена погибла в результате несчастного случая. В клинике проводилась проверка, и она это подтвердила. Там было короткое замыкание после некачественного ремонта. Не знаю, что случилось на самом деле, но я тебе уже говорил, что думаю сам. Когда я последний раз видел Ксению, почувствовал, что она не хочет жить. И не представлял, что с этим делать. А потом мне запретили сюда приезжать. Я настаивал, разговаривал с её врачом, но он был непреклонен. Тогда я сказал ему о своих подозрениях, боялся, что она что-нибудь с собой сделает. Доктор обещал, что присмотрит за ней, говорил, что палата запирается, и в ней безопасно. Я поверил ему и зря. Когда это случилось, я сразу сюда приехал, но меня даже не пустили на территорию. Пропустили только родителей жены, отца Ксении провели на опознание и выдали заключение о смерти. Сначала я хотел их засудить, а потом подумал: зачем? Кому это поможет? Может, это был несчастный случай, а может, они за ней не уследили, какая разница? А если бы она была дома, мы бы тоже могли не уследить. В любом случае, это было её желание, надо его уважать, даже если очень больно. Я много размышлял и понял, на её месте я поступил бы так же. Оставь всё это теперь, не тревожь сестру хотя бы после смерти. Кстати, её врач разбился на машине через две недели после пожара. Он уже отвечает перед богом, а не перед нами.

Я внимательно слушала его, пытаясь уловить фальшь или лживые нотки, но ничего такого не заметила. Когда он сказал про врача, невольно поморщилась, грудь стянуло холодом. Алексей пристально смотрел на меня, ожидая ответа на свою просьбу.

— Ты очень убедителен. А как же родители Ксении? Ты, правда, считаешь, что все эти смерти одна за другой просто совпадения? Ты же не такой дурак!

Он отвёл взгляд и вздохнул.

— Я считаю, что лучше здесь не копаться. Полиция долго этим занималась, но дело заглохло. Версия грабителей не подтвердилась, из дома ничего не взяли, если их только не спугнули. А ты знаешь, что дядя отца Ксении был сумасшедшим и покончил с собой?

Я кивнула. Он подозрительно уставился на меня:

— Что-то ты слишком много знаешь. И смерть доктора тебя не удивила. Это что, всё твой детектив раскопал? А он рассказал тебе, как погиб дядя? Застрелился, а перед этим пытался убить свою жену. Правда неудачно — женщина спаслась.

Этого я как раз не знала. Мне стало жутко, кровь отхлынула от лица. Алексей удовлетворённо кивнул.

— Вот-вот, кажется, ты начинаешь понимать.

— О чём ты? Что я должна понять?

— Ты должна понять, почему замяли расследование убийства. Отец Ксении был известным в городе бизнесменом. Когда смекнули, к чему дело идёт, кто-то попросил полицию притормозить.

Я ошеломлённо смотрела на него, пытаясь проследить ход его мысли. И вдруг меня осенило.

— Ты что, хочешь сказать, отец сестры сдвинулся, убил жену и застрелился сам?! Ты чокнулся?

— К сожалению, это вполне возможная версия. Он пережил большое потрясение из-за болезни и смерти дочери.

Я шагнула к Алексею и толкнула его в грудь.

— Нет! Слышишь? Нет! Он не мог. Это ложь! Он любил свою жену.

Мой собеседник схватил меня за руки и удержал.

— Откуда ты знаешь, что он не мог? Никто этого не знает. Говорю тебе, оставь их в покое. Не надо тревожить их память, им и так досталось. Ты всё равно ничего не исправишь, только выльешь грязь на них. Они, пусть и недолго, были моей семьёй, и я не дам тебе трепать их имя. Отзывай своих детективов и катись отсюда!

Он резко отпустил меня и направился к машине. Я подождала, пока джип отъедет, и вернулась в такси. Надо было срочно обдумать то, что услышала — всё это слишком чудовищно!

9

Несмотря на страшное название, мне здесь даже нравится. Меня пока не лечат, только дают витамины и колют успокоительное во время приступов. Сами приступы стали реже. Последний случился после того, как приехал мой муж.

Мы немного погуляли по территории, мне было очень тяжело, и ему тоже. Я не могла на него смотреть и не знала, о чём говорить. И он молчал, а когда уехал, это опять началось. Потом я попросила своего врача запретить ко мне посещения, и он согласился. Мне так действительно легче. Я должна придумать, как всё закончить, пока ещё понимаю, что происходит.