Моё чужое лицо

— Ты мне не доверяешь, что ли? А я тебя спокойно отпустила к соседям.

— Зато я не утаиваю информацию, как ты — дневник моей жены.

— Хочешь, возьму с собой диктофон?

Судя по выражению лица, идея ему понравилась, но он всё же не решился настаивать и отступил. Отвёз меня к месту встречи — недорогому кафе — и, ворча, остался в машине.

Зайдя в помещение, я огляделась. Женщина за столиком у окна посмотрела в мою сторону и нерешительно подняла руку, я направилась к ней. Села напротив и представилась родственницей погибших. Объяснила, что мы не удовлетворены работой полиции и собираемся сами продолжать расследование. И сейчас беседуем со всеми, кто хоть что-то знает о печальных событиях. Она кивнула, и хотя особого желания вспоминать то время явно не испытывала, всё же согласилась ответить на мои вопросы. Только предупредила:

— К сожалению, я мало чем могу помочь. Я же успела проработать чуть больше месяца до того, как всё случилось.

— Понятно. Расскажите, пожалуйста, какой вам показалась обстановка в доме?

— Тяжёлая обстановка, — женщина вздохнула, — хозяйка всё время плакала и никуда не выходила. Или лежала на диване, или сидела, уставившись в стену. Хозяин тоже был очень мрачный. Но он днём ездил на работу и хоть немного отвлекался от этой атмосферы. А его жена всё время была дома. Я, если честно, старалась побыстрее сделать то, что нужно, и вернуться к себе. Очень уж трудно было там долго находиться. Хотя при мне хозяева ничего не обсуждали и вели себя вежливо.

Я слушала её, сжимая кулаки и ощущая сковывающий грудь холод.

— За время вашей работы кто часто бывал у них дома?

— На самом деле, мало кто. Они почти никого не принимали. Ну, приезжал, конечно, Алексей Владимирович — это их зять. И Николай Михайлович, друг хозяина. Вот они и поддерживали хозяев, как могли. Может, ещё кто-то был, я же не находилась там целыми днями. Быстро разбиралась с уборкой и готовкой и уезжала.

— Вы заметили что-нибудь странное перед убийством?

— Да вроде, нет. Правда, где-то за два дня до этого хозяева сильно поругались. Спорили громко, хозяйка даже кричала.

— Что?

— Ну, я особо не прислушивалась. К тому же была на кухне, а они наверху, у себя в спальне. Она твердила, что они сами виноваты, не отдали бы дочь в больницу и ничего бы не произошло. Ещё говорила, что не верит в случайность, что всё это ложь, требовала у мужа выяснить правду. А он просил её успокоиться и объяснял, что у них не было другого выхода. Потом хозяйка снова плакала, и дальше они разговаривали уже тише.

— Теперь, пожалуйста, подробно вспомните день накануне убийства и то утро, когда вы их обнаружили.

— Накануне всё было как обычно. Я быстро сделала работу и поднялась наверх, сказать, что ухожу. Ну и застала конец их разговора. Хозяин в тот день приехал пораньше и пошёл в спальню. Хозяйка как обычно лежала в кровати. Я услышала только то, что она говорила: «Почему ты мне сразу ничего не рассказал? Ты, правда, раньше этого не замечал? А я видела, что происходит, только не думала, что всё так серьёзно. Ты считаешь, это он?» Вот и всё, дальше я постучалась, и они замолчали. Когда меня допрашивали сразу после убийства, я про это даже не вспомнила. Потом как-то всплыло в памяти, я позвонила следователю и рассказала. Но, по-моему, он не обратил внимания на мои слова, что-то пробормотал в ответ и бросил трубку. А больше меня не вызывали.

Теперь понятно, почему я не видела этих показаний в деле. Скорее всего, к тому времени в полиции уже пытались спустить дело на тормозах и не заинтересовались новыми сведениями. Зато сейчас я могла с уверенностью сказать, что родители сестры сомневались в несчастном случае и даже кого-то подозревали. Вот только кого? И что такого замечала мама Ксении? Что это могло быть?

Женщина снова заговорила и отвлекла меня от раздумий.

— Ну а утром всё произошло так быстро, и было так ужасно, что я плохо помню. Я приехала, звонила, звонила — дверь не открывают. Смотрю, ворота прикрыты неплотно. Подошла к дому, дернула входную дверь, она и открылась. Захожу, тихо, вроде никого нет. Удивилась, неужели, думаю, хозяйка ушла куда-то и забыла двери запереть. Поднимаюсь наверх, чтобы начать уборку. Заглядываю в спальню и вижу… Я даже не знала, куда сначала звонить — в полицию или скорую. И близко не подходила — испугалась. Сбежала вниз, схватила телефон. Там и ждала, пока приедут. Вот и всё.

Я ещё немного её поспрашивала, но она действительно не помнила никаких подробностей. Оставив свои попытки, я попрощалась и вернулась в машину к Алексею.

— Ты чего такая бледная? И вид у тебя замученный.

— Как ты думаешь, о чём мы говорили? Она же рассказывала, как их нашла.

— Понятно, — кивнул он, — и что ты узнала?

Я подробно пересказала наш разговор. Мой спутник выслушал, хмурясь, в его взгляде появилась настороженность.

— Странно. То есть они всё же не поверили в несчастный случай?

— Похоже на то. А с тобой они это не обсуждали?