Моё прекрасное чудовище

У меня от сердца отлегло. Знакомство откладывается. И уже от одной этой мысли появился аппетит.

Я с легкостью пошла следом за Сахли в столовую.

– Я сходила вчера к господину, – говорила по дороге камеристка. – Выслушав ваше пожелание, он приказал выделить Дарьеру комнату недалеко от вас. Третья по коридору, там людская для личных слуг. На стене у вашей кровати есть колокольчик, стоит в него позвонить – и его звук раздастся в комнате Дарьера. Одно предупреждение: по ночам ваша комната будет запираться. В такое время вы можете обратиться только ко мне. Для этого в вашей комнате на прикроватном столике стоит другой колокольчик, серебряный.

То, что меня запирают на ночь, я уже заметила.

– К чему такие предосторожности? – спросила как бы между прочим.

Сахли нахмурилась, явно не слишком желая отвечать, но все же сказала:

– По ночам вам не стоит ходить по замку без сопровождения кого-либо из шаенов.

Я так понимаю, она сейчас намекала на господина.

– Но ведь вчера…

– Вчера, – отрезала Сахли, – вы шли в моем сопровождении, это дозволено.

Ого, неужели я все-таки ошиблась и моя камеристка – шаен?

– И еще, леди Киара, – проговорила она хмуро. – Ваше одеяние… Я бы посоветовала нечто более…

– Открытое? – с отлично слышимым сарказмом поинтересовалась я.

Сахли закашлялась и недовольно выдавила:

– Траур на вас вызывающе излишен.

– А мне кажется, самое то, – сказала я как можно более ровным тоном и вошла в отрытую камеристкой дверь.

Завтрак проходил в одиночестве. Хотя меня это более чем устраивало. И не смущал длинный, покрытый белой скатертью стол, уставленный слишком большим количеством еды для одной небольшой леди. Мне следовало хорошо подкрепиться. На сытый желудок как-то лучше думается. Тем более что над столом витали просто дивные ароматы. Я уже и позабыла, когда видела подобные деликатесы.

С удовольствием съела теплой ветчины в сыре, закусила оливками в кляре, добавила несколько мелко порезанных жареных кабачков, все это время мысленно восхищаясь поваром. Просто язык можно откусить от вкуснотищи такой. Положила в креманку клубничного пудинга и уже потянулась к мороженке, когда мне на ухо голосом Сахли прошептали:

– Леди столько не едят.

Я чуть мороженкой не подавилась. Но ложку в него воткнула уверенно. Вот не испортите вы мне аппетит.

А Сахли добавила:

– Господин с лордом Хайном вернулись. И господин желает вас видеть. Прямо сейчас.

Аппетит все-таки пропал. Я угрюмо посмотрела на десерт, но упрямо притянула его к себе и с завидным упрямством доела. Последнюю пару ложек засунула в себя с трудом. Но не оставлять же вкуснотищу.

Встала. Только сейчас поняла, что Сахли в чем-то права. Я явно переела.

Ик. Ох, что-то тяжко мне.

Вяло посмотрела на камеристку.

– Запейте, – посоветовал она.

Я взглянула на компот в хрустальном графине и поняла, что ни капельки в меня не войдет.

– Отдышусь, – махнула рукой. – Ведите меня к господину. Знакомиться будем.

* * *

Шли медленно. Я чувствовала, как уверенно пытается вернуться на свободу жареный кабачок, приправленный оливками и щедро разбавленный мороженкой. Мне было дурно. Кто же, скажите на милость, подает такие завтраки? Это же какое-то издевательство. Я, конечно, понимаю, что не стоило есть так много, но все было таким вкусным…

Вот только почему-то теперь при мысли о еде к горлу подкатывала дурнота. Еще с господином – не знаю, как зовут, сейчас познакомимся – общаться. А мне бы полежать.

Сахли открыла дверь и отступила в сторону.

– Будьте добры, леди Киара, проходите.

Я замерла у самого порога. Сердце забилаось быстрее, а дыхание участилось. Даже дышать трудно стало. Сейчас я войду и увижу его. Того самого, имя которого не знаю. Сейчас познакомимся. Моего господина. Шаена. Чудовище, возжелавшее получить тело невинной девушки на свое ложе. А возможно, не только тело, но и душу.

Меня бросило в жар, а следом – в холод.

– Проходите же, леди Киара, – настойчиво проговорила Сахли.

Я бросила на нее напряженный взгляд, вдохнула, выдохнула и вошла.

И сам этот шаг, казалось, отрезает мою бывшую жизнь от будущей, в которой уже не будет девчонки Киары, любящей лазить по деревьям и сбегающей во тьме за травами. Гоняющей мяч в жухлой листве и готовящей снадобья со старым слугой. Ворующей яблоки из соседнего поместья, потому что там они слаще, и отдающей нищему, постучавшему в дверь, все свои детские сбережения. Играющей с соседскими мальчишками в лапту и плачущей над очередным украденным из библиотеки романом. Все закончится за этим порогом.