Моё сердце выбрало тебя

— Да, машина не успела за нами приехать с другого объекта, — тихо ответила Анжелика.

— Садитесь, я довезу вас до офиса.

— Нет спасибо. Мы дождёмся своей машины, — Анжелика отвернулась от него.

— Ну, хотя бы вы будьте умнее своей подруги, и покажите пример, — он обратился к стоявшей рядом с Анжеликой Наталье. — Вы же простудитесь.

Девушка взглянула на него и, передёрнув плечиками, согласно кивнула и поспешно направилась к его машине.

— Анжелика, прошу вас, садитесь. Обещаю, я довезу вас до офиса и больше не буду вам досаждать, — Эльдар осторожно коснулся пальцами её плеча.

Лика резко повернулась и внимательно на него посмотрела, пытаясь понять, что ему снова от неё нужно. Странно, но она больше не боялась этого человека. Немного подумав и ещё раз, с опаской взглянув на него, она медленно подошла и села в его машину.

Томашевский присел с ней рядом и, закрыв дверь, отдал распоряжение водителю ехать в «Альянс».

Всю дорогу он украдкой смотрел на её лицо, по которому стекали прозрачные капли дождя, на её слегка подрагивающие от холода пальчики на руках, а может, они дрожали вовсе и не от холода. Может, она по-прежнему боялась его, задавал он себе мысленно этот вопрос снова и снова.

Ему показалось, что машина добралась до офиса слишком быстро, а хотелось, чтобы их поездка длилась бесконечно. Чтобы хоть ещё немного побыть с ней рядом, почувствовать одурманивающий запах её мокрых волос и кожи с лёгким шлейфом её нежных духов.

Как только Наталья попрощавшись, покинула его машину, он решительно взял руку Анжелики и поднёс её к своим губам.

— Простите меня, пожалуйста, за всё, что было на стройке. Я не хотел вас обидеть своим предложением.

Она посмотрела на него внимательно.

— Я это поняла ещё там, поэтому не сержусь на вас. Надеюсь, что теперь мы сможем с вами работать в нормальном режиме, и наше партнёрство в проекте закончится для нас обоих только в позитивном ключе.

— Уверен в этом.

— До свидания, Эльдар Станиславович.

— До свидания, Анжелика.

Она убрала свою руку из его ладони, вышла на улицу и, несмотря на сильный дождь, пошла к лестнице медленными шагами.

Томашевский долго смотрел ей вслед, и лишь вопрос об их дальнейшем маршруте из уст Осмолова, заставил его повернуть голову, и сосредоточить всё своё внимание на своём заместителе.

— Ты что-то сказал? — Томашевский смотрел слегка рассеянно перед собой.

— Я спросил, поедем домой? Или в офис?

— Я домой, а ты не знаю.

Осмолов внимательно смотрел на друга.

— Эльдар, ну что с тобой? Ты заболел?

— Возможно, — это было последнее, что Томашевский произнёс за всю их длинную дорогу до его дома.

Когда он остался один на пороге своего арендованного роскошного особняка, долго осматривался по сторонам, словно не узнавал эти стены, словно видел их уже не целый месяц перед своими глазами, а предстали они перед ним только сейчас.

Эльдар медленно шёл по комнатам огромного дома, оставляя за собой на полу сброшенные пиджак и галстук. В голове крутились только три слова, произнесённые гордой женщиной. Женщиной, которой в былые времена за такие слова нашёлся бы что ответить, а сегодня потерял дар речи, замер, словно потерялся, утонул и не может больше всплыть на поверхность своего прошлого душевного состояния.

«Продал душу дьяволу» — он твердил про себя эту фразу, как проклятие, как неизбежность, как обречённость, свою собственную беду и жгучее клеймо, выжигающее его кожу заживо.

Томашевский остановился только на балконе, пристально всматриваясь в линию горизонта, где заметил скопление свинцовых туч и чуть позже расслышал громкие раскаты грома. Словно в тандеме с состоянием его души, природа бесновалась, была солидарна с ним в едином порыве и едином дыхании.

— Эльдар Станиславович, — раздался за его спиной тихий голос его помощника.

— Слушаю, Игорь, — монотонно ответил Томашевский, не отрывая взгляда от мелькающих на небе огненных всполохов молний.

— Я сделал то, что вы просили, и отправил уведомления. Завтра состоится рабочая встреча директоров филиалов торговых сетей центрального округа. Все ждут только подтверждения вашего участия.

— Я не смогу там присутствовать. Скажи, что я заболел. Пусть Пётр заменит меня.

— Хорошо. Там ещё…

— Что ещё? — Эльдар резко повернулся.

— Там Снежана в вашей спальне, ждёт вас уже два часа.

— Заплати ей, и пусть проваливает.

— Но она сказала… — молодой человек замер, заметив перед собой полное ярости лицо Томашевского.

— Что значит, она сказала? Она здесь никто. Пусть катится, и чтобы духу её здесь больше не было! Ты меня понял? Не выполнишь, отправишься за нею следом.

Молодой человек попятился назад и, натолкнувшись на раскрытую дверь, тихо произнёс:

— Я всё сделаю. Не волнуйтесь. Её сейчас же увезут отсюда.

Когда дверь за молодым человеком закрылась, Томашевский тяжело опустился на диван и прикрыл глаза.

«Чёрт, что с ним происходит? Зачем сорвался на помощника? Разве кто-то виноват, что она им пренебрегла. Что она его никогда не полюбит, что любит этого чёртового Азаряна и не желает видеть больше никого в своей жизни», — подумал он про себя.