Моё сердце выбрало тебя

— Спасибо, благодетель. Почему передумали, упрятать меня за решётку?

— Артур, ты ведёшь себя сейчас, как глупый мальчишка. Ты не об этом должен сейчас думать, а о том, как выпросить прощение у этой девочки.

— Зачем мне у неё просить прощения? Мне кажется это лишнее. Между нами больше ничего нет. Она теперь свободна, и ты сможешь утешить её, и окружить своей заботой и вниманием.

— Господи, откуда в тебе столько дурости? — Томашевский терял терпение. — Ты не видишь очевидных фактов, а цепляешься за какие-то мифические доказательства её вины. Я никогда не был ей нужен. Ни я лично, ни мои деньги. Она любит только тебя, только тебя дурака, который не способен видеть истину и обижает человека, готового за него жизнь отдать.

— Какие слова, Эльдар! Ты ли их говоришь? Настоящая любовь, чувства… Что ты знаешь о настоящих чувствах?

— Теперь многое, благодаря этой девочке. Мне жаль, что она никогда не будет моей. Потому что дала мне это чётко понять сегодня. И я сожалею, что невольно причинил ей страдания. Она достойна настоящего счастья, и я очень надеюсь, что она его обретёт. А ты думаю, ещё не раз пожалеешь о том, что так с ней поступил. Потому что Анжелика действительно ни в чём перед тобой не виновата, — Томашевский поднялся на ноги.

— Торопишься утешить её? — снова уколол его Артур.

Эльдар обернулся.

— Я улетаю, сегодня в Швейцарию. Но ты прав, я очень бы хотел утешить её и остаться с ней рядом. Только знаю наверняка, что она мне этого никогда не позволит. А жаль… В отличие от тебя, я бы никогда её не обидел и не усомнился в её честности и порядочности, — Эльдар направился к двери и, не попрощавшись, покинул комнату.

Артур сидел неподвижно ещё несколько минут. Затем склонился и, обхватив голову руками, зажмурил глаза. Странное разъедающее чувство разливалось внутри, не давая ему нормально дышать. Каждое слово, сказанное Томашевским било наотмашь, потому что, остудив свой гнев за ночь, он уже и так понимал, что совершил что-то непоправимое и страшное. Но масштаб его поступка пока лежал глубоко в подсознании, и не давал ему полной картины случившегося, и всего того, с чем ещё ему только предстоит столкнуться. Когда он покинет эту камеру, ставшую для него заточением не физическим, а моральным, наедине со своими мыслями и чувствами, гневом и отчаянием, которые разъедали внутренности хуже кислоты и несли понимание, что он разрушил свою жизнь за несколько минут до основания, без права и возможности на реабилитацию и возрождение.

****

Артур открыл входную дверь своей квартиры и медленно вошёл в прихожую. Царившая вокруг тишина, словно непроницаемый вакуум давила на уши. Он позвал Плюшкина, но на его голос никто не вышел, как это было прежде.

Азарян отбросил ключи на стеклянную стойку и, не разуваясь, прошёл в гостиную, а оттуда быстро направился в свою спальню. В комнатах царил идеальный порядок, но ему сразу показалось, что чего-то не хватает. Он понимал, что Анжелики нет дома, но обстановка вокруг стала почему-то прежней, что царила в его квартире до её появления. Всё было на своих местах, но ощущение потери чего-то, было колоссальным. Пропажи, которой он пока не находил внешне, но уже витающую в воздухе и пропитывающую стены насквозь.

Немного подумав, он подошёл к шкафу и, распахнув створки, резко попятился назад, и присел на кровати. Вешалки, где висела одежда Анжелики, были пусты и шкаф зиял первозданной чистотой.

Артур резко поднялся на ноги и начал стремительно выдвигать ящички консоли, где она хранила свои женские мелочи и косметику. Не было ничего из того, что ещё совсем недавно, было на месте, и делало его дом по-настоящему уютным от ощущения, что рядом была любимая женщина.

Он поднялся на второй этаж, зашёл в ванную комнату и спустился вниз на кухню. Не было ничего, напоминающего о ней. На мгновение, ему даже показалось, что она ему просто приснилась. И он снова один в своей огромной и холостяцкой квартире, и не было в его жизни ничего другого.

Артур поднял телефон со стола и набрал номер Анжелики. Гудки проходили, но она не отвечала. Зачем звонил ей, он не понимал, потому что и так всё было очевидно. Она ушла, после всего того, что он наговорил и что сделал. Но давившее изнутри чувство собственника, что ушла вот так, втихомолку, не дождавшись его, снова будило внутри чувство гнева и нарастающей ярости.

Он быстро направился в прихожую и, подхватив ключи от машины, выскочил из квартиры и, сбежав по ступеням лестницы, вышел на улицу.

Через час, Артур настойчиво звонил в квартиру брата, и когда, дверь ему, наконец, открыли, он вошёл в прихожую, даже не поприветствовав хозяина.

— Слушай, Артур, что случилось? — Георг взволнованно смотрел на брата.

— Где она?

— Кто?

— Лика.

— Её здесь нет.

— А где она?

— Слушай, оставь её в покое. Я вчера её еле успокоил. Когда мы забирали её с вещами из твоей квартиры, снова была жуткая истерика. Прекрати, наконец, издеваться на ней.

— Кто только над кем издевается.