Мойры сплели свои нити

– То, что мы сейчас узнали от юриста, не имеет никакого отношения к зверской расправе над Гарифой. Да и со старым убийством сестер не связано тоже. Все, что мы узнали о поборах в Кашине, на Чурилов вроде не влияет. Хотя… может, и здесь какой-то подвох? Но мы с тобой его не видим. Мы сейчас едем к Зарецкому. Следует ведь всех подозревать, да? Значит, и его. Когда в полиции ночью задержали «Рено Логан», такую же, как у него, я…

– У него инвалидка, Катя, – ответил Гектор. – Подростки подрезали Гарифу, в этом нет сомнений, потому что они сами признались и детали обозначили. А потом, я тебе говорил уже насчет него. Чем он отличается от остальных подозреваемых. Но он был в Пузановке и видел воочию, как убили сестер. У него и пожарного Мосина схожие ситуации – они оба оказались на месте преступления, только что и кого они видели – неизвестно.

– К тому же пожарный сам покойник. Ты прав, Гек, – у них в чем-то схожие ситуации. И оба пытались помочь потушить пожар – Мосин вызвал коллег из пожарной части, а мальчик Женя поспешил к колодцу за водой. Зарецкому было тогда всего тринадцать, а Мосину за сорок. Женя – калека, ты говорил, что невозможно справиться одноногому на протезе с двумя старшими девушками. К стулу жертву привязать во время борьбы, сопротивления… Я согласна, подобное за гранью реальности. И еще – в убийстве свидетеля Мосина уж никак не обвинишь Зарецкого, который сперва был с нами, а затем полицией доставлен в больницу и помещен в реанимацию. Вывод какой?

– Мы с тобой не в классическом детективе. Мы в запутаннейшем лабиринте. Катеныш, умница моя, тебе надо поспать. – Гектор улыбался Кате.

– Слишком много говорю, лучше помолчать, да? – Катя погрозила ему пальцем.

Гектор повернулся к ней и обнял рукой за плечи, властно притягивая к себе.

– Тебе тоже отдых необходим, – улыбнулась ему Катя.

– Я привык, бывало и хуже. На транквилизаторах неделями сидел. Ночью самая работа, профессиональная бессонница. Поспи, до Москвы еще далеко. А на обратном пути ты сядешь за руль, а я часок подремлю. Договорились?

– Ага. После Зарецкого заедем ко мне домой? – попросила Катя. – Как раз время уколов настанет, сделаем инъекции у меня, и я кое-что заберу из вещей, переоденусь.

Гектор кивнул и коснулся губами ее виска. И она уснула, удобно откинувшись в кресле.

Пробудилась она от сигнала мобильного Гектора, когда они уже достигли улицы Пятницкой в Замоскворечье и сворачивали в тихий переулок у метро «Третьяковская» – к джаз-клубу.

Гектор прочел мейл и мрачно хмыкнул.

– Снова полный облом. Сбросили наконец сведения по Надежде Ладовской. Действительно, трудилась она в администрации Чурилова сто лет назад. Сейчас жива-здорова, эмигрировала в Германию. И у нее нет никакого сына Алексея. Только дочь. Единственный ее ребенок.

Катя смотрела в окно машины на здание клуба, у которого они затормозили, – купеческий особнячок, нарядный, как пряник… ядовито-розового цвета… «Мы никогда не найдем этого человека… Бывшего жениха Медузы горгоны, спасителя ее брата… Убийцу?» – пронеслось у Кати в голове.

В клубе, несмотря на заявленную репетицию джаза, царили тишина, полумрак и полное запустение – верхний свет выключен, никаких охранников на входе, бар закрыт.

– Мы всего час репетировали, – сообщил им Зарецкий, которого они нашли в пустом зале в компании миловидной девушки в мешковатом черном платье и сандалиях на толстой платформе. – Это Ника, наша новая пианистка, мы с ней в Гнесинке учились, я ее к нам в оркестр переманил. А мы завтра опять на похоронах играем. Ну, все же доход нам, музыкантам, – его лицо с мелкими чертами осветила печальная улыбка.

– Женя, беседуйте, а я тебя на улице в машине подожду, – произнесла Ника столь вежливым тоном, что Кате и Гектору стало ясно: между молодыми людьми нечто большее, чем учеба в Гнесинке.

– Я ей рассказал про Кашин, а то она с ума сходила, куда я пропал на три дня, не звонил ей, на сообщения не отвечал. У меня смартфон разрядился, а зарядка в машине осталась, – сообщил Зарецкий. – Она считает чудом то, что я не погиб от удара молнии. А я ей – чудеса со мной что-то слишком часто происходят. Она заботливая и добрая. Ей не внушает отвращения моя культя.

– Женя, присядем. – Гектор смотрел на тромбониста. Катя знала, о чем он думает.

– Что-то случилось? – тревожно спросил Зарецкий.

Они сели за столик в зале.

– Да. Нечто очень серьезное. – Гектор кивнул. – Я тебе в больнице сказал, что в ту ночь убили «дядю Ваню», как ты его назвал, – пожарного. Но нас Веригин внаглую прервал. Что он от тебя хотел?

– Потребовал рассказать все, что я вам говорил. И я подчинился. А как иначе? Они, полиция, мне машину отремонтировали.

– Ты куда поехал после выписки? Сразу домой в Люберцы? Или куда-то заглянул по пути? – первым делом спросил Гектор.

– Я в сервис рванул в первый попавшийся рядом с Кашином. Мало ли что полиция сказала – я сам должен был убедиться, что с моей машиной все в порядке. Ну, они по «Рено» не спецы, но осмотрели. Вроде все нормально. Я после поехал домой. Спать. А что произошло?

– В Чурилове убили Гарифу, – сообщил Гектор.