Читаем Моисей полностью

История с мацой тоже находит в рамках этой гипотезы объяснение. По всей видимости, евреи изготавливали мацу очень давно, возможно, на протяжении всего времени своего рабства (не случайно в Пасхальном сказании она называется «хлебом бедности») и были прекрасно знакомы с ее свойствами. В отличие от обычного хлеба, напоминают эти исследователи, маца не черствеет, не плесневеет и может храниться сколько угодно долго — так что и в самом деле трудно придумать более подходящий вид хлеба для длительных блужданий в пустыне.

Но самой казни первенцев, говорят представители этой школы, на самом деле не было. То есть, возможно, уточняют они, исход и в самом деле происходил вскоре после смерти одного из сыновей фараона, а жаждущая мести египтянам народная фантазия уже превратила это событие в массовое умерщвление первенцев и по мере отдаления расцвечивала его все новыми и новыми деталями.

Но, приводя все эти мнения, было бы несправедливо не упомянуть и версию И. Великовского, считавшего, как уже говорилось, что события Исхода происходили на фоне глобальной космической катастрофы — столкновения Земли с кометой и ощущавшимися еще в течение многих десятилетий последствиями этого столкновения.

Развивая свою гипотезу, Великовский делает следующий вполне логический вывод: если столкновение изменило угловую скорость Земли и нарушило ее нормальное движение, то это неминуемо должно было привести к сдвигу земной коры, то есть... к землетрясениям. И именно землетрясение чудовищной разрушительной силы, по его мнению, и было той самой десятой казнью.

Великовский снова сравнивает библейский текст с папирусом Ипувера и снова находит немало соответствий.

«Исход (12:30): "И встал фараон ночью сам, и все рабы его, и весь Египет; и сделался великий вопль по всей земле Египетской, ибо не было бы дома, где не было бы мертвеца".

Папирус Ипувера: "Города разрушены... Верхний Египет опустел... Все в руинах... Дворец перевернут за минуту... Поистине царских детей швыряло на стены... царских детей выбрасывало на улицы"...»

Далее Великовский обращает внимание, что, хотя речь идет о поражении первенцев, сама «казнь» разворачивается именно в домах египтян, обходя дома евреев. Более того, в Книге Исхода ясно говорится: «Бог пойдет поразить Египет, но когда увидит кровь над дверью и на косяках, то пройдет над дверью и не даст силе разрушения войти в ваши дома и разить» — слова о «силе разрушения», которая входит в дома, также наводят на мысль о землетрясении.

Наконец, то, что земля во время казни разверзается и выбрасывает лежащих в ней мертвецов, а гроб Иосифа всплывает на поверхность — это уже, вне сомнения, описание именно землетрясения. Далее Великовский обращается к христианским историкам и комментаторам Библии (Евсевию и святому Иерониму), опиравшимся при написании свои трудов и на нееврейские источники — они также утверждают, что в ночь перед исходом в Египте произошло страшное землетрясение, разрушившее многие дома и храмы.

В ходе этого землетрясения неминуемо должны были погибнуть жившие в каменных домах представители египетской аристократии, продолжает далее Великовский, ведь известно, что каменные постройки легко рушатся при землетрясении, погребая под своими тяжелыми обломками всех живущих в доме. В то же время глиняные мазанки, в которых жили евреи, вполне могли в результате землетрясения устоять, а даже если и рушились, то не сопровождались гибелью живущих в них людей. То есть бедняки и рабы в момент землетрясения оказались в куда большей безопасности, чем жрецы и знатные египтяне.

Но на каком же основании Библия утверждает, что казнь обрушилась именно на первенцев, а не на кого-либо другого? У Великовского есть ответ и на этот вопрос. Он напоминает, что еврейское слово «первенец» — bkhor — чрезвычайно близко по звучанию со словом «избранный, знатный, высокопоставленный» — bahir. Так как Великовский был материалистом и не верил в Божественное происхождение Пятикнижия, то он был убежден, что до времени его записи в народном сознании два этих близких слова — «знатный» и «первенец» — попросту перепутались, и эта путаница в итоге вошла в текст.

Суммируя бесчисленные комментарии еврейских авторов на Книгу Исхода, можно сказать, что, с их точки зрения, десять египетских казней преследовали три основные цели.

Во-первых, они были местью Египту и египтянам по принципу «мера за меру». Вода в Ниле обращалась в кровь в качестве наказания за то, что в Нил по приказу фараона бросали еврейских младенцев; жабы, вши, дикие звери, язвы и т.д. должны были принести египтянам те же страдания, которым они подвергали своих еврейских рабов. Казнь первенцев обрушилась на Египет за то, что евреи являются для Бога избранным народом, Его первенцем (еще одно подтверждение версии Великовского о том, что «первенец» и «избранный» на иврите не только почти омофоны, но и почти равнозначные понятия).

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное