Мойте руки перед бедой

Рассвет уже наступил. За окном, во внутреннем дворике, солнце ярко отсвечивало на бронзовой голове памятника неизвестному герою. Небо из темно синего стало голубым и к обеду обещало быть абсолютно безоблачным.

Темечко утихло, и Бося справедливо решил, что невидимка оставил его в покое. Алексей Савельевич вальяжно развалился в кресле, вновь облачился в маску молодого аристократа и снисходительно произнёс, обращаясь к Стасюку:

– Ну, так и быть. Я тебя отпущу, – Боссель задумчиво посмотрел в просветлевшее окно. – Вечером, чтобы никто не видел, а пока сними одежду, я тебе сейчас другую принесу.

– Зачем? – без особого удивления спросил Михаил Александрович, сохраняя спокойствие. Лицо его при этом не проявило ни малейшей радости.

– Вы ведь не хотите, чтобы вас тут же узнали и растерзали?

– Резонно, – согласился бывший начальник.

– Возьмите там себе ещё еды. Вечерком вернусь, а вы чувствуйте себя как дома, отдыхайте пока, – ухмыльнулся Бося и вышел. Бывший главный врач поставил пустую кружку на стол и глубоко задумался.

Вернулся Боссель за полночь, но действительно с туго набитым пластиковым пакетом в руках. Он небрежно выбросил из него на стол нелепые клетчатые штаны, синюю рубаху и черный пиджак. Стасюк быстро вскочил с дивана. К этому времени бывший главный врач успел задремать.

– Одевайся, – скомандовал Верховный целитель. – Настало время прощаться.

– Издеваетесь что ли надо мной? – посетовал Михаил Александрович, рассматривая жуткие брюки.

Это не было издевательством – такой вызывающе безвкусный наряд был частью имиджа в уготованной ему роли псевдоглавного врача, о которой будущая жертва, конечно, не догадывалась. Стасюк зашёл за стол и под его прикрытием застенчиво переодел штаны, стыдливо отвернувшись, надел рубашку и накинул пиджак. Затем направился к холодильнику и довольно беспардонно достал оттуда часть продуктов, вернулся к столу и затолкал провизию в пакет.

– Готов? – спросил Бося.

– И как вы намерены меня препроводить через все ваши посты и контрольные пункты? – не без ехидства произнес главный врач. Боссель даже привстал от растерянности. Об этом он не подумал, и невидимый советчик тоже не предупредил. Озадаченный Алексей Савельевич беспомощно огляделся по сторонам, как будто решение находилось здесь же, в этом помещении.

– Ума палата, – коротко охарактеризовал Михаил Александрович своего визави, впрочем, тот не догадался, что речь шла именно о нём.

– Что делать то? – спросил Верховный целитель.

– Ключи дай, – скомандовал Стасюк, и Бося безропотно подчинился. Он достал все три связки ключей из карманов и выложил их перед бывшим главным врачом. Михаил Александрович выбрал два, как раз из тех, что не подходили ни к одной из дверей. Подхватил пакет, направился было к санузлу, но вдруг замер на мгновение, повернулся к Верховному целителю и растерянно спросил:

– А документы?

– У меня их нет, – равнодушно ответил тот.

– А как же я без паспорта?

– Ну, оставайся здесь, – парировал Боссель.

Стасюк вздохнул и открыл дверь в туалет. Алексей Савельевич внимательно следил за происходящим. Михаил Александрович поставил пакет на пол, сунул ключ в замочную скважину двери, которая, как думалось Босселю, вела в чулан, открыл её и резко распахнул. Не сходя с места, Верховный целитель вытянул шею, чтобы всё получше рассмотреть, и увидел крутую лестницу, которая вела прямо на первый этаж. Воспользовавшись замешательством нового хозяина кабинета, Стасюк подхватил пакет и ринулся вниз по лестнице. Боссель метнулся вслед за ним и увидел, как бывший главный врач открывает нижнюю дверь, с грохотом отворяет её и скрывается в темноте.

По инерции Верховный целитель бегом спустился следом, выскочил на улицу, но Стасюка и уже след простыл. Прежде чем войти обратно, Боссель очень внимательно рассмотрел дверь снаружи. На синей облупленной металлической поверхности было написано: «Высокое напряжение. Не входить» Чуть ниже был изображен жёлтый человеческий череп, пробитый молнией. Несведущий человек должен был и вполне мог, принять дверь за вход в трансформаторное отделение.

Верховный целитель осмотрелся по сторонам, но в кромешной тьме почти ничего не увидел. Прислушался. Где-то совсем рядом гремели посудой и переговаривались люди. Боссель догадался, что он находится близ кухни в хозяйственном дворе, о котором много слышал. За время своего пребывания в больнице Бося бывал только во внутреннем дворике, где возле памятника неизвестному герою происходили общественные мероприятия. Даже став Верховным целителем, Алексей Савельевич не пытался покинуть стены лечебницы.

Свежий воздух тихой и звёздной ночи пьянил голову. Верховный целитель опустился на корточки, прислонившись к стене, и мечтательно посмотрел в небо. На мгновение Босселю показалось, что он волен сейчас встать и уйти прочь. Уйти далеко, туда, где его никто не знает, где царствуют покой и безмятежность. Однако это была всего лишь иллюзия свободы, которой он воспользоваться не мог.