Мокакыкл

Галактион опомнился и отпустил охнувшего соперника. Тот, злобно сверкая глазами, покатился по трассе.

– Я… Извините, парни.

Мишка и Юрик промолчали. У каждого из них были свои плиты прошлого, которые приходилось тащить на себе. И так уж вышло, что одна из плит Галактиона называлась «синдром выжившего». И этого уже не изменить.

«Бритвы» всевозможными способами калечили друг друга и собирали «макгаффины». Закончилась секция с прыжками через препятствия, где отличился Жамаль. Участок виатлона, требовавший подбирать дискоболы и поражать ими на бегу расставленные вдоль трассы цели, тоже завершился без особых происшествий. Здесь каждое успешное попадание давало очко, а промах вычитал сразу два. Крутые повороты также были милостивы к «Мокакыклу».

Оставалась заключительная часть круга – Глотка Венеры.

«Бритвы» на бегу впрыгивали в обширный прозрачный тоннель, внутри которого колыхался клок полугазообразного океана с одноименной планеты. Затопленные рукава и пещеры – всё это приходилось преодолевать на пределе возможностей. Низкая плотность океана не позволяла совершать полноценные гребки и максимально нагружала имплантаты.

Именно здесь находился самый соблазнительный «макгаффин» гонки, способный принести сразу сорок очков. Запрятанный в узком перешейке, омываемом с двух сторон мощным течением, он манил, словно песня древних сирен. Но мало кто имел энергоемкие имплантаты для плавания или длительного экранирования океанического газа. Поэтому команды сосредотачивались исключительно на основных маршрутах.

Галактион наравне с остальными преодолел Глотку Венеры. Закончился первый круг.

– Какие у нас результаты? – Киборг бегущей пулей пролетел по трассе, едва кивнув в сторону боксов.

– Довольно-таки неплохие, – отозвался Мишка. – Ты на четырнадцатом месте – по очкам и на седьмом – фактически. Держись пятерки лидеров, забыл? Попал в пятерку – получил «пятюню».

– Сколько выбыло?

– Одиннадцать.

– Прилично.

На третьем круге Галактиону потребовался пит-стоп: левая тазобедренная мышца всё-таки лопнула.

Шумно дыша, он вбежал в бокс. Занял подсвеченное место. Легкие горели огнем. Юрик сунул ему кислородную маску, и Галактион поднял большой палец, показывая, что теперь всё окей. Мишка открыл бедро киборга и сорвал остатки порванной мышцы. Ошметки синтетического мяса полетели в портативный утилизатор.

– Миша, ты опять положил к ним бутеры?! – Юрик аж передернулся от негодования.

Мишка виновато повел плечами. Снял с брикетов разогретых мышц два бутерброда с витаминизированным сыром. Тоже приятно разогретых.

– Тут и тебе, между прочим.

– Эй, а про меня забыли? – Галактион убрал маску.

Пока Мишка, жуя, крепил бедерную мышцу, Юрик подал киборгу голографический хот-дог. Галактион не питался в прямом смысле этого слова. Хот-дог просто выполнял роль системной команды, активировавшей подачу питательных веществ к органике. Галактиону нравилось чувствовать себя человеком.

Именно анатомическая имитация позволила им зайти так далеко. Пока прочие корпели над технологиями, Галактион совершенствовался во владении лучшим природным инструментом – человеческим телом.

Прикончив хот-дог, он рванул обратно на трассу.

Другие команды таращились на это с откровенным изумлением. «Бритва» заменила порванную мышцу, сожрала какую-то голографическую дрянь и уже в строю? Никаких тебе сложных манипуляций. Словно марафонец попил воды. Полное отрицание негласного правила «третьего круга», когда «бритву» намеренно уводили с трассы, чтобы откалибровать, заменить комплектующие и сыпануть в карманы побольше оборонительных хлопушек.

– Признаю, это очень изобретательно.

Парнишки вздрогнули. Говорил Жамаль. Он наслаждался секундами отдыха в двух боксах справа от них. Ему охлаждали реактор и меняли разбалансированные кисти, которые он активно задействовал во время кошачьего бега.

– Ну чего тебе? – Юрик нахмурился.

– У вас нет притирки деталей. Только разогретые мышцы, будто после интенсивной тренировки. – Жамаль усмехнулся, пораженный простотой и эффективностью замысла.

Мишка обнял засопевшего Юрика, зашептал:

– Победим – и нашу тактику разберут по косточкам. А пока – пусть брешут. Лишь бы остальные были потупее этого… француза.

Пока они переговаривались, Галактион преодолел последние метры полосы разгона и выскочил в поток «бритв», перепрыгнув при этом чью-то подножку.

Гонка напоминала закипавший адреналиновый суп.

«Бритвы» выбывали одна за одной. «Макгаффины» по-прежнему представляли собой очаги наиболее ожесточенных стычек. Число действующих «бритв» уменьшилось до двадцати двух.

А к концу девятого круга стало ясно, что победы команде «Мокакыкл» не видать.

– Ну почему? За что? – Юрик психовал и злился, таращась на таблицу лидеров. «Мокакыкл» отставал от «Промкиллеров» всего на десять очков.

Мишка с прищуром поглядел на график, прогнозировавший, сколько они и Хубал получат очков за последний круг.

– Однозначно продуем, если продолжим в том же духе.

Слова прозвучали осторожно, точно буквенный шест прощупывал зыбь. Пауза затянулась.

– Как же я ждал этого, ребятки! – Галактион гомерически хохотнул.