Мохнатая лапа Герасима

После ужина хозяин повел мать в ее комнату. У Галины Николаевны в особняке есть собственная опочивальня, куда домработнице строго-настрого запрещено даже заглядывать. Меня о неприкосновенности спальни Елена предупредила сразу, едва я переступила порог дома. Угадайте, как я поступила? Едва осталась в особняке одна, как сразу поспешила к двери, которая преграждала путь во владения Галины Николаевны. Естественно, мне не терпелось узнать, что там прячут. Дверь была заперта, но для отмычки дорогой замок не проблема. Все, что имеет скважину, можно отпереть. С электронным сторожем, когда нужна магнитная карта, чуть сложнее, но и с ним я знаю, как справиться. Вот перед замком, который реагирует на сетчатку глаза или отпечаток пальца, я временно спасую. Но и к таким запорам есть подход, Коробков подскажет, как их обойти. Тем, кто прячет свои секреты за семью замками, надо помнить: если ты что-то запер, то обязательно найдется человек, который сможет открыть все створки. Как же сохранить нечто тайное? Положить в банк? И туда при необходимости чужие руки дотянутся. Не стоит надеяться и на сейфы, ячейки с хитрой электроникой. Что делать? Запихни нечто секретное в стеклянную банку, заверни в старую наволочку и зарой в лесу. Не на своем участке-огороде, его могут перекопать. А чащу-то всю не перелопатят. Чем проще, тем лучше. Я знаю историю про вора, который грабил по ночам богатые дома. Парень дожидался трех часов утра, открывал входные двери с самыми современными замками и уносил с первого этажа много добра. Понятное дело, он предварительно проводил разведку, шел в те особняки, откуда уехали хозяева и прислуга. Талантливый юноша как-то раз решил обчистить симпатичный коттедж, владельцы которого улетели отдыхать. В доме осталась только бабушка, которой перевалило за восемьдесят. В таком возрасте слух притупляется, да и спальня старухи располагалась в мансарде. Ловкорукий молодой человек легко вскрыл замки, но дверь не отворялась. Вор не понимал, что ее держит, пытался открыть и был пойман охраной. И что выяснилось? Престарелая матушка хозяина дома заставила сына прикрепить изнутри щеколду, такую, как та, что была когда-то у нее в сельской избе. Бизнесмен посмеивался, но ради спокойствия любимой матушки велел привинтить железку. И что? Электронные «стражники» сразу покорились аппаратуре грабителя, а толстая палка, которая вставляется в «ушко», не дрогнула. Против лома нет приема. Кстати, в комнате Галины Николаевны я не нашла ничего особенного. Обстановка там не соответствовала дизайну дома. Кровать с никелированными спинками, затрапезный двухтумбовый стол, самый обычный стул, трехстворчатый гардероб. На стене у кровати красный с коричневым узором ковер. Я словно вернулась в детство, очутилась в нашей с бабушкой комнате, только не хватало узкого диванчика, на котором спала я маленькая. Никаких секретов Галина Николаевна от чужих глаз не таила. Наверное, она просто не хотела, чтобы жена сына и его теща заходили на ее территорию.

Я быстро убрала посуду, потом пошла во владения Анны Григорьевны и спросила:

– Можно задать вопрос, который вам покажется странным?

Анна, успевшая надеть халат, кивнула:

– Конечно. Думаю, это не праздное любопытство, вы не обычная прислуга.

– Как вы нашли дачу? – осведомилась я.

– Дачу? – не поняла дама. – Но зачем она нам? Мы круглый год живем за городом.

Я улыбнулась:

– Я плохо объяснила. Ваше знакомство с Ксенией Бурбонской произошло в деревне.

– А-а-а, – протянула Анна.

– Как вы попали туда? – договорила я. – Кто подсказал, где искать дом? У кого вы его снимали?

– Господи, да зачем вам эта ерунда? – отмахнулась Анна.

– Иногда то, что на первый взгляд кажется мелочью, является очень важным, – ответила я. – Если не секрет, расскажите.

Анна показала на кресло:

– Садитесь, дорогая. Никаких тайн нет. Дело давнее, я в то время была бедная женщина. Леночка дохленькая, тощенькая, бледная, всю зиму болела. Врач посоветовал отвезти ее на море. Прекрасная идея, но не осуществимая из-за отсутствия средств. Сейчас многие говорят: «Ах, в советские времена жизнь была стабильная, метро стоило пять копеек, а батон хлеба тринадцать». Не спорю. Я отлично помню цены. Между прочим, хлеб за двадцать пять копеек был лучше. Килограмм сыра – три рубля. Колбаса – два двадцать. Если зарплата восемьдесят целковых, не очень-то разгуляешься. А уж про одежду я промолчу. Обувь! Нога у ребенка растет! Ахнуть не успеешь, ботинки уже малы. Короче, не было у меня денег на юг ездить. Даже если дикарем поехать, потратиться надо основательно: билеты туда-назад, пусть даже в плацкарте, даром не дадут, комнату снять стоит не две копейки, продукты тоже не подарят.

Анна улыбнулась.

– А потом прямо чудо случилось. Мы с Леночкой часто в мае ходили в парк, я на скамейке сидела, девочка белок кормила, уточек. Число, наверное, было пятое, шестое. В парке пусто, суббота, погода прекрасная, народ на выходные уехал на дачи. Тогда много дней подряд, как сейчас, не гуляли. Подсаживается ко мне женщина, очень милая, говорит: