Мокрый контакт (СИ)

— Расслабься, я не намерен тебя мучить или делать нечто экстремальное. Мы друг друга знаем слишком плохо для этого. Всего-навсего хочу показать тебе, на что я рассчитываю, и как именно мне нужно доставлять удовольствие. Чтобы ты знал, чего я жду от парня, который хочет быть со мной рядом. Я просто сделаю с тобой ровно то, что хочу, чтобы делали со мной. Сможешь — продолжим. Не сможешь всякий раз заботиться о моём удовольствии должным образом — до свидания. А глаза завязываю, чтобы тебе было проще сосредоточиться на ощущениях. Доступно, да?

Чанёль кивает, даже не пытаясь открыть глаза. Всё равно повязку Бэкхён закрепил умело, так что Чанёль ничего и не увидит. Но он в самом деле расслабляется, начиная понимать, чего хочет Бэкхён. Очевидно, Бэкхён не намеревается вести, а всего лишь действительно хочет, чтобы Чанёль испытал то, что самому Бэкхёну нравится в сексе. Чтобы Чанёль знал и умел правильно с Бэкхёном обращаться. Довольно справедливо.

Чанёль всё же невольно вздрагивает, когда прохладные пальцы трогают бедро с внутренней стороны. Уютные ладони Бэкхёна твёрдо ложатся на ноги и надавливают, вынуждая Чанёля открыться. Но он тут же перестаёт думать об этом — шею согревает горячим выдохом. И Чанёль стонет в голос, потому что поцелуй Бэкхёна, лёгкое касание его губ — это нечто запретное и невероятное, прежде лишь предмет мечтаний Чанёля. А реальность намного суровее мечты, и Чанёль сжимается всем телом, только бы не кончить позорно прямо сейчас от одного несчастного поцелуя, от которого тёмный мир вокруг идёт сияющими трещинами.

Он задыхается, ведь Бэкхён теперь твёрдо сжимает пальцами член у основания, не позволяя Чанёлю слететь с катушек. И только сейчас Чанёль осознаёт, насколько сильно возбудился от происходящего. Всё вполне невинно, но заводит с такой остротой и мощью, что Чанёль хочет всем сердцем ускориться.

Не может и вынужденно стонет громче, потому что губы Бэкхёна уже на его груди — смыкаются вокруг соска, тянут, сжимают, тянут снова. А тёплая ладонь с развязной откровенностью скользит по члену вверх и вниз, срывается и ложится на живот, смело ползёт выше. Кончики пальцев очерчивают затвердевшие соски, спускаются ниже, обводят ямочку в центре живота и толкаются внутрь.

Касания сменяются шорохами, и Чанёль напряжённо застывает, пытаясь угадать, где вскоре ощутит новые прикосновения.

Не угадывает всё равно и шипит сквозь зубы, когда прохладный и скользкий от смазки кончик пальца снова толкается в ямочку на животе, входит так глубоко, насколько это возможно. И Бэкхён начинает покручивать пальцем внутри, легонько поглаживая и растирая кожу. По животу растекается тепло, как-то стремительно превращающееся во внутренний жар. Всего минута или две до полноценного пожара из ощущений. Чанёлю не хватает воздуха, света нет вообще, а от тверди остаются только натянутые над воображаемой пропастью простыни, что сминаются под его спиной и ягодицами.

Чанёль кусает губы и мысленно уговаривает Бэкхёна поцеловать его, но Бэкхён глух к его мольбам — ведёт пальцами всё ниже и ниже, накрывает ладонью возбуждённый член, плавно сдавливает с бесцеремонностью человека, который знает, чего хочет, отпускает, оттягивает немного мошонку и скользит пальцами по промежности.

Чанёль невольно разводит ноги шире и старается задержать дыхание. Ему нестерпимо душно от пульсирующего прямо в венах желания, потому что поглаживания пальцами по особенно чувствительной коже между мошонкой и задним проходом сводят с ума в долю секунды. Задержать дыхание не получается, ведь скользкие от смазки пальцы с настойчивостью играются у входа и вдруг отдёргиваются.

Бэкхён неожиданно с размаха припечатывает ладони к ягодицам и разводит их в стороны. Чанёль отчётливо представляет, как Бэкхён сейчас смотрит и куда именно, глухо стонет и немного сползает вниз — запястья слегка тянет болью от наручников. А ещё Чанёль вспыхивает от вызывающе непристойного звука, с каким ладони Бэкхёна встречаются с его ягодицами опять.

Глаза завязаны, и Чанёль тонет в темноте, разбавленной тишиной, собственным бешеным пульсом и сбитым дыханием. На фоне всего этого шлепки звучат оглушительно громко и постыдно. И стыд только нарастает потому, что Чанёлю нравится, когда Бэкхён шлёпает его, а после задерживает ладони на ягодицах, отогревая следы от ударов и после любовно очерчивая их кончиками пальцев. От этого кожа горит, почти пылает, и удовольствие становится невыносимым. Но Чанёль не готов признаться в этом, хотя уверен, что Бэкхён отлично видит румянец на его лице, сползающий на шею и даже на уши.

Бэкхён бьёт его по ягодицам ещё пару раз. Бьёт сильно и умело, оставляя следы, которые за день не сойдут точно, и шлепки ничуть не звучат тише. Это кажется таким знакомым, но Чанёль не может заставить себя сосредоточиться и вспомнить. Задница полыхает и саднит, а член вот-вот взорвётся от нарастающего возбуждения, и этот контраст, чёрт бы его побрал, заставляет распрощаться с рассудком.