Мокрый мир

– Что? – Венона взглянула на свои руки, на преобразившееся тело. Разница была очевидной, но только не для нее самой. О чем и предупреждал травник. Заклинание мнимого лица обведет вокруг пальца и человека, и духа, но тот, кто похитил чужую внешность, будет видеть себя прежним.

– Получилось? – спросила Венона, облизывая пухлые искусанные губы.

– О да, – сказал Сорель.

На смятом черном шелке перед ним сидела подопечная Георга Нэя, простолюдинка Лита. Сегодня вечером она застрелит маркиза Алтона. Шахматная партия продолжится без двух пешек и без ладьи.

* * *

Правопорядок в Сухом Городе регулировали патрульные, речная и городская стража и подразделение тошеров, прочесывающих подземные тоннели. Патрульной полицией бессменно руководил кнутмастер Серпис. Этим солнечным днем Серпис пытался вытолкать из своего кабинета Литу, дочь Альпина. Лита сопротивлялась, намертво вцепившись в дверной косяк. Пышные навощенные усы кнутмастера подрагивали от возмущения.

Брови Нэя непроизвольно полезли на лоб.

– Что происходит?

– Георг! Хвала Творцу! – Серпису таки удалось оттеснить зазевавшуюся Литу от кабинета. – Заберите ее, во имя Гармонии! Видеть больше не могу!

– Что-то новенькое. – Нэй покосился на взлохмаченную, покрасневшую Литу. Она же прожигала глазами главу полиции.

– Клянусь, – запыхтел Серпис, – не будь она подмастерьем колдуна, живо схлопотала бы теплые нары в Пыточной. И я бы лично, – он ткнул пальцем в висящую на груди медаль, – охаживал нахалку плетью, а потом обрабатывал бы раны речной солью!

– То есть моя подопечная не арестована?

– О, даже напротив! Я буду благодарен, если вы немедленно уведете ее из административного здания!

– Я никуда не уйду, – отрезала Лита.

– Это еще почему?

– Не уйду, пока они не отпустят Билли Коффина.

– Кто такой Билли Коффин? – спросил Нэй.

– Мой жених! – выпалила Лита.

«Да сам кракен, – подумал колдун, – не согласился бы стать твоим женихом, девка!»

– Георг, – взмолился Серпис, – она преследовала патрульный отряд от самого Кольца! Натравила голубей! Мои ребята с ног до головы покрыты птичьим пометом! Сержанту камнем разбили нос!

– Ты швыряла в полицейских камни? – Нэй опешил.

Лита молчала, сжав зубы.

– Не она, – сказал Серпис. – Иначе я бы не посмотрел, что подмастерье, – живо скрутил бы! Тот, кто это сделал, растворился в толпе. Форменное безобразие! Мятеж! Они там все мятежники за стеной!

– Давайте по порядку, – попросил Нэй. – Лита?

Девушка тряхнула своей шикарной гривой.

– Я навещала отца. Примчалась мама Коффина. Сказала, полиция задержала Билли по ложному обвинению. Я бросилась за этими дуболомами. Собрались люди, и кто-то кинул в сержанта камень. Но это был не рыбак, а горожанин. Я успела разглядеть его волосы – они пострижены цирюльником!

– Зачем, – взвыл Серпис, – горожанину переться в Кольцо и защищать какого-то доходягу?

– Это был провокатор, – заявила Лита.

Нэй взял подмастерье за локоть, но она пихнула его плечом.

– В чем обвиняется арестованный рыбак?

– Он призывал соседей к неповиновению.

– Неповиновение? Он бы не выговорил такого слова! Билли – тишайший увалень! У него мозг как у устрицы!

– В телеге Коффина нашли листовки… крамольного содержания.

– Да он читать не умеет!

– Лита. – Нэй подвинул подопечную. – Мы с кнутмастером поболтаем минутку.

Кабинет главы полиции был напичкан механическими канарейками. Серпис захлопнул дверь и привалился к стене.

– Как вы ее терпите, Георг?

– Не спрашивайте! – Нэй указал на седую прядь в своей косе, заплетенной на такотский манер. – Серпис, у меня к вам просьба.

– Что угодно, но пацан останется в каталажке.

– Разрешите мне воспользоваться заклинанием похищенного ока. Если он подбивал к бунту…

– Творец! Я сам знаю, что этот рыжий дурак невиновен! Но мы не должны прощать! Сегодня они швыряют в полицию камни, а завтра снесут ворота и будут купаться в прудах и кормить чумазое отродье конфетами! И кто-то же это напечатал!

Серпис ткнул Нэю листок. Колдун зачитал вслух:

«Рыбаки! Помните Левиафанову ночь! Требуйте лекарства для своих детей…»

– Такие листовки кто-то распространяет в Кольце.

Нэй принюхался к черным буковкам.

– Домашний станок. Дорогущий. И бумага стоит дороже лодки.

– Опять провокация?

– Большинство рыбаков безграмотны. Десяти лет не прошло с тех пор, как милорд построил рыбацкую школу и позволил их детям получать начальное образование.

– При всем уважении, – воскликнул Серпис, – не представляю, чтобы житель Оазиса печатал такую крамолу, подстрекая нищую сволочь к восстанию. В любом случае, – он забрал у Нэя листовку, – пусть разбирается Сорель. Политика не касается полиции. А Коффин… – Серпис осекся. Нэй раскладывал на столе, среди разобранных канареек и шестеренок, три полоски мелованной бумаги.

– Это пригласительные билеты. Сегодня во дворце праздничный ужин в честь маркиза Алтона. Не желаете ли выгулять дочерей? Знаю, вы давно хотели поболтать с министром Дамбли.

– Георг, – застонал кнутмастер. – Вы режете меня без ножа.

…В башню они возвращались через виноградники и ухоженное кладбище.

– Спасибо, – негромко сказала Лита. – Я ручаюсь, Билли…