Молчаливая роза

— Мы никогда не говорили об Алексе. Я решила избегать этой темы, поскольку видела, что это тебе неприятно. Ты хочешь сказать, что Алекс стал инвалидом именно потому, что кого-то увидел во время пожара?

— Я говорю тебе, что это психическое, а не физическое явление. — Внезапно лицо Джонатана постарело на десять лет. — Посттравматический шок. Я думал, ты знаешь… Думал, ты поняла, почему я так сопротивлялся вашему разговору.

От ужаса у Девон похолодело в животе.

— Боже мой, Джонатан, неужели ты веришь, что я пошла бы в больницу, если бы знала? — У нее тут же распухло горло и из глаз покатились слезы. — За кого ты меня принимаешь? Я хочу написать эту книгу, но я никогда, никогда бы не сделала ничего, что могло бы повредить ребенку!

Джонатан стоял у края кровати, нервно сжимая руки. Читавшееся на его лице гневное осуждение сменилось недоверием, а затем покорностью судьбе. Он долго смотрел на нее, а потом опустился на край кровати.

— Я виноват. Господи, как я виноват… Я знал, что ты не способна на жестокость. Знал, что ты все понимаешь. Только забыл, что ничего не рассказал тебе.

Девон прильнула к Джонатану и очутилась в его объятиях. Слезы катились по ее щекам.

— Джонатан, я… — Очень люблю тебя. Но она не могла вымолвить эти слова. Слишком ново, слишком больно. Можно было признаться в этом только себе самой. — Если бы я знала, то никогда не пошла бы в больницу. Нашла бы другой способ узнать о случившемся или вообще навсегда забыла бы об этом.

— Ладно. Я один во всем виноват. — Он слегка отстранил Девон, вытер ей слезы кончиком большого пальца, мельком посмотрел на смятую постель, а затем снова обвел взглядом ее лицо и тело. — Но я не жалею об этом. — Джонатан протянул руку и прикоснулся к груди Девон, лаская ее сквозь тонкую ткань простыни. — Пока мы были врозь, не было минуты, чтобы я не хотел тебя. Я хотел тебя до боли, но чуть не ушел насовсем. Я и теперь хочу тебя.

— Значит, ты больше не сердишься?

Он еще хмурился, но на губах готова была заиграть улыбка.

— Конечно, сержусь. Ты сделала именно то, что я запрещал. Ты упряма как осел, да еще и зануда впридачу. Но я чертовски соскучился по тебе.

Девон взяла его лицо в ладони, притянула к себе и поцеловала.

— Я тоже соскучилась. — Не то слово. Стосковалась. — А как Алекс? С ним все в порядке?

Он кивнул.

— Я только что от него. Все нормально. Не похоже, чтобы разговор с тобой повредил ему.

— Слава Богу! — Девон закрыла глаза и прижалась к Джонатану. — Я хотела зайти к нему завтра, но только чтобы поучить рисовать. Я обещала ему и не хочу нарушать слово.

— Миссис Ливингстон говорит, что эти уроки доставляют мальчику радость. Теперь, когда ты все знаешь, было бы стыдно не прийти хотя бы еще несколько раз. — Джонатан отстранил ее, встал, вынул из манжет уже надетые запонки, расстегнул и стащил с себя рубашку, оставшись полуобнаженным.

— Ты не уходишь? — Короткие курчавые черные волосы покрывали его широкую грудь и клином спускались вниз, окружая мощный член.

— Единственный способ выставить меня отсюда — это вызвать полицию.

Девон улыбнулась. Сердце готово было разорваться от любви.

— Я подумаю… Ладно, не буду вызывать копов, но при одном условии. Если ты пообещаешь… не набрасываться на меня, как бешеный бык.

Кровать затрещала под его внушительным весом. Джонатан раздвинул ей голени, пристроился между бедрами и поцеловал плоский живот.

— Кажется, я знаю, что тебе нужно. — Язык Джонатана скользнул по ее коже и прикоснулся к крошечному круглому бугорку, заставив Девон вздрогнуть. Стаффорд опустился ниже и всерьез взялся за дело. Девон забыла о звонке в полицию. Она боялась только одного: вдруг соседи, услышав доносящиеся из квартиры хриплые стоны, решат, что ее истязают, и сами вызовут полицейских…

Глава 20

Девон спала как убитая и проснулась только на рассвете. Джонатан беспокойно заворочался, но продолжал тихонько посапывать. Она лежала не двигаясь и вспоминала события вчерашнего вечера, Джонатана и свою беседу с Алексом. Вдруг палец Стаффорда коснулся ее щеки. Девон повернула голову и заглянула ему в глаза. В мглистом утреннем свете они казались — да нет, не казались, а были, — совершенно синими. На лице Джонатана читались спокойствие и довольство.

— Какая мысль крутится в твоем изощренном мозгу, мой любимый «тенси»? Я не только слышу скрип, но и вижу это в твоих чудесных зеленых глазах.

Девон хитро улыбнулась.

— По правде сказать, я думала об Алексе.

Джонатан разочарованно вздохнул.

— А я был уверен, что обо мне…

Девон шутливо ткнула его кулаком в ребра, но потом взгляд ее стал серьезным.

— Я подумала о нашей вчерашней беседе с Алексом. Знаю, это не самая лучшая тема… Ты не любишь говорить о пожаре, но я подумала… Если бы ты рассказал мне… хотя бы раз… а я обещаю больше ни о чем не спрашивать.

Джонатан испустил глубокий вздох. Он повернулся на спину и закинул руки за голову.

— Ладно. Давным-давно надо было рассказать тебе об Алексе. Если бы я это сделал, не было бы вчерашнего вечера.

Девон повернулась набок и оперлась на локоть.

— Честно сказать, во вчерашнем вечере была своя прелесть…