Молчаливая слушательница

Джой, видимо, ослышалась. Мисс Бойл – не Берил! Барбара худая, набожная и немногословная, а мисс Бойл пухлая, нечестивая и шумная. К тому же мистер Ларсен делал «межогородные» звонки – значит, таинственная Берил жила далеко. Или он говорил «межогородные» специально, чтобы запутать Джой и маму? Знала ли мама? Не потому ли мисс Бойл дарила им на Рождество такую огромную корзину? Джой никак не могла понять. Почему мистер Ларсен не ездил к Берил в гости, раз она жила рядом? Зачем звонил ей? И как можно было назвать ребенка Берил Бойл?!

Джой никто не ответил. Все вернулись к прерванным делам, а миссис Дрейк указала на гору кухонных полотенец на длинном рабочем столе. Джой начала вытирать тарелки. Сперва в кухне висело неловкое молчание, но вскоре женщины принялись обсуждать чьи-то лимонные пироги и сосиски в тесте. Продолжать сплетничать в присутствии Джой никто, конечно, не собирался. Беря очередную тарелку, она подумала – несмотря на все их правила, молитвы и наказания, взрослые хранят гораздо больше секретов, чем она сама.

Глава 69 Джой и Шепард

Февраль 1983 года

ХЕНДЕРСОН, Джордж. Уважаемый старейшина церкви и великодушный член общества, который щедро одаривал всех, наконец-то в саду Божьем. Мы глубоко сожалеем и надеемся, что ты нас простишь. Виктор, Женевьева, Барри и Фелисити Армстронг

Когда Джой наконец прочла содержимое конверта, время для Алекса словно остановилось. А каково ей? Он даже представить не мог.

Стоя на подъездной дорожке Хендерсонов, Алекс понял – нельзя бросать Джой здесь одну, с этими мусорными контейнерами, с конвертом и домом, где не осталось ничего, кроме запаха страха. Полицейский участок был слишком официальным и равнодушным, а единственное кафе в городе – слишком унылым и совершенно неподходящим. И вот теперь они сидели у него в кухне, а между ними стоял очередной чайник проклятого чая.

– Я находилась в Дарвине, искала Марка, когда он умер. – Джой трижды ткнула в дату на газетной вырезке. – Какого черта он сменил имя?!

Алекс покачал головой, хотя оба знали ответ.

– Пытаюсь вспомнить… вдруг я даже читала тогда эту статью?

Горе Джой было неподдельным. Совсем другая Джой Хендерсон, не та, которая несколько дней назад сидела рядом с Вики в двух комнатах от умершего отца.

– Да нет, не могла я ее читать. Имя бросилось бы мне в глаза. Правда? – Джой посмотрела на него.

– Наверняка.

– Почему такие истории прячут на последних страницах? – Она стукнула по столу кулаком. – Пишут, что о его родственниках ничего не известно, а ведь я была там. Я была там.

Алекс разлил чай. Джой читала.

– Ненавижу фразу «машина съехала с дороги». С дороги съезжает не машина! Значит, Марк?..

– В свидетельстве о смерти говорится про несчастный случай. – Алекс не удержался и добавил: – Хотя в свидетельстве вашего отца – тоже. – Он достал из холодильника молоко. – Насколько можно судить, Марк вильнул, объезжая какое-то животное.

– Здесь написано, что все произошло ночью за городом. – Джой уставилась в свой чай. – Выходит, криков Марка никто не слышал…

Шепард промолчал. Оба сделали по глотку. Джой опустила чашку на стол и сказала:

– Вики – интересная личность, не находите?

– Вы имеете в виду «назойливая»? – Алекс хохотнул. – Да уж, зато сердце у нее доброе.

– Наверное.

– Что значит «наверное»?

– Мало иметь доброе сердце.

– Да?

– Взять, к примеру, отца. Все вам скажут, что сердце у него было доброе. Только хорошим он от этого не станет.

– Послушайте, я ни в коем случае не оправдываю его поведение с вами, но… он действительно делал много хорошего для города.

Джой хмыкнула.

– И?..

Алекс подошел к небольшому письменному столу, на котором высились шаткие стопки папок, взял верхнюю. Дернул кнопку-застежку на клапане и высыпал перед Джой страницы из местной газеты. Сотни некрологов, все начинаются «ХЕНДЕРСОН, Джордж».

– Вы читали?

– Нет. И читать не хочу. Мне известно, что в них говорится: каким замечательным он был, каким благочестивым и добрым. Однако я знаю правду. И вы теперь тоже.

Посидели в тишине.

– Я не пойду на похороны.

– Не пойдете?

– Нет. Все будут скорбеть и сочувствовать, а мне что делать? Притворяться, будто он был лучшим в мире отцом? Рыдать, когда меня обнимают? Не собираюсь. Только и правду сказать им я тоже не могу. – Джой помолчала. – В общем, лучше не ходить.

– Согласен.

Разговоры о похоронах вечно напоминали Алексу про то, как он обнимал плачущую маму у гроба отца и думал о Венди Боскомб.

– Хотите, скажу, как мы с Рут его называли? – Джой не стала дожидаться ответа. – Мистер Хайд.

Шепард нахмурил брови в немом вопросе: «Почему?»

– Доктор Джекил и мистер Хайд, – продолжала она. – Всеми любимый образцовый гражданин и внушающее ужас чудовище – оба живут в одном человеке. Параллель очевидна, не находите? Словом, нет, я не желаю читать то, что говорят о нем другие.