Молчаливое горе: Жизнь в тени самоубийства (фрагменты из книги)

Статья откровенна, пространна и серьезна в обсуждении суицида. Газета без колебаний приводит фамилии и адреса и предполагает различные конкретные причины. Практика публикации подобных длинных и в определенной мере показательно-разоблачительных статей о самоубийствах продолжалась в «Нью-Йорк Тайме» тридцать или сорок лет. В них поражает не только объем, но и то, что они не пытались сохранить конфиденциальность или дать оценку самому поступку. Это, естественно, разительно отличается от современной практики. Хотя в сегодняшней «Нью-Йорк Тайме» (газете, ежедневный выпуск которой часто состоит из ста страниц) печатается гораздо больше сообщений о суицидах, но значимость этих рассказов во времена полицейских хроник была несомненно весомей, а характер описания, конечно, иным. Объем этих сообщений сегодня составляет не более одного-двух дюймов газетной колонки. Отсутствуют интервью с семьей, такие подробности как имена и адреса. Еще интереснее то, что гораздо меньше внимания, чем в прежние годы, уделяется анализу причин самоубийства. Несколько примеров:

19 февраля 1954 года.

Мисс Дж. Форд, 26-летняя секретарша генерального консула Пакистана в Нью-Йорке, вчера ночью была найдена мертвой в наполненной газом кухне своей однокомнатной квартиры по адресу 52-я улица, дом 140 Е. По данным заключения о вскрытии, смерть наступила в результате самоубийства.

1 июля 1954 года.

Подросток из Бруклина, не сдавший в школе экзамен по французскому языку, а также проваливший вступительный экзамен в техническое училище, вчера, вернувшись после занятий, повесился на собачьем поводке. ...Он прикрепил его к трубке душа.

2 июня 1983 года.

23-летний мужчина из Нью-Джерси вчера днем бросился вниз с обзорной площадки Эмпайр Стэйт Билдинг. Полицейский сказал, что этот человек, Дж.Ларкин, про- живавший в Маунт Холли, перелез через защитное ограждение на 88-м этаже вскоре после часа пополудни и умер тотчас при падении на тротуар Восточной 33-й улицы.

Поверхностная интерпретация этих различий привела бы к ошибочным впечатлениям. Сегодняшние газеты сообщают о самоубийствах гораздо менее подробно, чем сто лет назад; это, однако, не отражает реальную тенденцию роста уровня самоубийств; вместе с тем, современное освещение не имеет никакой видимой связи и с наблюдающимся одновременно возрастанием частоты самоубийств у взрослых. Однако у подростков дело обстоит иначе. Исследования показывают наличие «кластерного» эффекта — когда в средствах массовой информации появляются сообщения о покончивших с собой подростках, некоторые из молодых людей, по-видимому, воспринимают их как приглашение к совершению самоубийства. Это ставит перед средствами массовой информации не решенную до сих пор проблему, которая выходит за пределы темы данной книги: поддерживать ли нездоровое молчание, которым окружены суициды, или идти на риск спровоцировать увеличение подростковых самоубийств, описывая совершившиеся факты.

Для человека, пережившего потерю близкого, время продолжает идти. Похороны, панихида уже в прошлом. Члены семьи вернулись к своей работе. Прошел уже месяц, и родственники самоубийцы начинают надеяться, что теперь они наконец смогут продолжать дальше свои дела без эмоционального хаоса прошедших недель.

В целом эти ожидания нереальны. Последствия суицида не рассеиваются сами по себе. И вопрос «Почему?», первым встающий перед многими родственниками самоубийцы, может оставаться с ними дольше всего. Проблема, конечно, в том, что большинство из нас не имеют возможности обсудить его с тем единственным человеком, который имел точный ответ. Переживание самоубийства близкого человека часто сравнивалось со спором, в котором последнее слово осталось за умершим. У вас нет возможности сказать: «Прощай».

Одно явление этого периода вызывает у близких самоубийцы явное беспокойство и замешательство. На самом деле оно достаточно распространено, и его описывают близкие не только самоубийц, но и людей, умерших естественной смертью. Это ощущение того, что любимый вами человек все еще находится где-то рядом.