Молчаливое горе: Жизнь в тени самоубийства (фрагменты из книги)

Когда я стал взрослым и узнал о характере смерти матери, мне захотелось выяснить, не станет ли ее болезнь фатальной и для моей жизни (что было моим постоянным кошмаром); не покончит ли с собой еще кто-нибудь из родственников или моих детей. Но больше всего мне хотелось получить ответ на вопрос: «Почему?». В этой книге мы обсудим молчание, взаимные обвинения, вопрос «почему» и многое другое, что преследует нас, близких суицидентов/жертв.

О КОМ НАПИСАНА ЭТА КНИГА И КАК ЭТИ ЛЮДИ В НЕЕ ПОПАЛИ

Моей первоначальной целью было написать книгу, которая могла бы помочь близким суицидентов справиться со своими переживаниями. Но когда мы с Генри начали совместную работу, то поняли, что если концентрировать внимание только на этом, большая часть историй близких суицидентов останется не раскрытой. В конце концов мы постарались представить весь диапазон переживаний этих людей.

Кто они? Среди тех, с кем мы беседовали лично, был Ральф, чей отец застрелился более полувека назад, Аманда, чья дочь отравилась лекарствами, Эрик, чей сын выбросился из окна; Мэй, чей отец повесился, когда ей было только Девять лет; Сиэн, отец и два брата которого покончили с собой. В число опрошенных входили медсестра, врач, железнодорожный рабочий, социальный работник, несколько пенсионеров, менеджер крупного магазина, фармацевт, управдом, несколько учителей, безработный бухгалтер. Время, прошедшее от момента самоубийства, было совершенно разным. Наиболее отдаленные случились пятьдесят пять лет назад, самый недавний суицид произошел за три месяца до беседы.

Среди респондентов были представлены почти все возможные семейные и внесемейные отношения: сыновья и дочери, отцы и матери, супруги и любовники, дяди и тети. Почти половина людей, покончивших с собой, покушались на свою жизнь и раньше, многие неоднократно. Среди их близких, с которыми мы вели длительные беседы, почти половина страдала депрессивными состояниями, имела психологические или телесные проблемы, по-видимому, связанные с их участью близких суицидентов. Некоторые из них признавались, что также пытались совершить самоубийство, многие думали об этом. Мы говорили чаще с женщинами, чем с мужчинами, но среди погибших было больше мужчин, чем женщин. (Это соответствует статистическим данным по стране: в среднем мужчины чаще совершают суицид и таким образом больше женщин становятся родственниками суицидентов.) Несмотря на большое внимание, которое уделяется в наши дни подростковым самоубийствам (возраст приблизительно одной седьмой части всех самоубийц не превышает двадцати одного года), мы не стремились фиксировать свое внимание на каком-то одном виде суицида или определенной группе людей, перенесших суицид близкого человека.

Как мы находили их? Некоторые пришли к нам из местных центров психического здоровья, куда они обратились за помощью. Других мы встретили на Ратджеровской конференции, посвященной близким людей, совершивших суицид, и они согласились продолжить разговор с нами. Бывало и так, что мы где-то рассказывали о готовящейся книге и кто-нибудь обращался к нам: «Извините, я случайно услышала, о чем вы говорили. Муж моей сестры покончил с собой, и я уверена, что она захочет поговорить с вами об этом». Самым удивительным в этих беседах было то, насколько охотно люди шли на разговор. Иногда, заметив, что закончилась кассета, или увидев, что наше время истекло, мы выключали диктофон и говорили: «Ну что ж, спасибо». Однако большинство людей продолжали говорить. Они не хотели расставаться и кончать беседу. Оказалось, что разговор о суициде, о том, что значит для человека потерять близкого в результате самоубийства — это как раз то, к чему они стремились.

Наши наблюдения соответствовали тому, что мы многократно слышали от психологов, и подтверждали распространенное мнение: разговор помогает. Естественно, одни люди желали говорить больше, другие — меньше. Мужчины, например, испытывали меньшую потребность в беседе, или же считали, что им это не нужно. Были и такие, которые по той или иной причине вообще не могли заставить себя говорить на эту болезненную для них тему. Но именно так мы получили большую часть материала, использованного в этой книге: через «старомодные» беседы. И наверное, еще раз стоит повторить — вразрез с общепринятым мнением — люди, пережившие суициды близких, несомненно заговорят об этом, если будут уверены, что их выслушают.

Мы также использовали информационные письма и брошюры нескольких групп самопомощи людям, пережившим суициды близких; кроме того, мы черпали информацию и новые мысли из газетных статей, профессиональных журналов, материалов совещаний и встреч, книг, в большинстве случаев посвященных людям, совершившим суициды, но иногда — их близким. Например, группа самопомощи «Расчетная палата» в Нью-Джерси, которой руководит Эд Мадара, была хорошим источником информации для нас, равно как и другие группы психического здоровья.