Молчаливое семейство

Присущая Валленбергам скрытность полностью соответствует этому девизу, который, как говорят, вовсе не был изобретением судьи Маркуса, а позаимствован им из арсенала словоречений Фридриха II Великого, прусского короля. И девиз, и обет пришлись впору всему семейству не потому, однако, что все его представители страдают врождённой болезненной скромностью. Клан банкиров руководствовался предосторожностью. Хотя нет в официальных биографиях Валленбергов – от седьмого колена до наших дней – чего-либо предосудительного, далеко не все их деловые операции безукоризненны, и о них лучше помалкивать. Если же что и отличает эти операции, то безжалостность. Та безжалостность, которая приводит в трепет конкурентов и, как рассказывают, заставляет их на смертном одре просить наследников клясться в том, что они никогда не передадут дело Валленбергам.

Может быть, предания о подобных клятвах и не целиком отвечают истине. Зато фактом является то, что многие шведские предприниматели, преодолевая своё предубеждение к социал-демократическим властям и их институтам, которые в их представлении равнозначны социалистическим, предпочитают в трудную минуту обращаться за займами в государственный банк, а не к хозяевам «Эншильда банк». Слишком хорошо известна в деловом мире Швеции жёсткая хватка Валленбергов и условия, которыми они обставляют свои кредиты компаниям, стоящим вне сферы влияния их «империи».

Быть невидимым – одно из непременных условий валленберговских сделок, которые вершатся втайне от общественности. Она узнаёт о них постфактум, так же как и многие ближайшие партнёры.

В одно прекрасное августовское утро 1967 года власти маленькой коммуны Накка в районе Большого Стокгольма были буквально потрясены одной операцией Валленбергов, которая в деловых кругах даже не обратила на себя особого внимания. Речь шла о купле-продаже недвижимого имущества, которое в данном случае представляло собой небольшой, размером всего в 10 с небольшим гектаров, участок земли. Этот участок был приобретён кем-то из семейства Валленбергов ещё в начале века, и теперь его владельцы нашли необходимым расстаться с ним. Сделка старая как мир. Но известие о ней прозвучало для жителей Накки как гром среди ясного неба. Их коммуна планировала построить на упомянутых гектарах современный городской центр. Власти вложили в проект 10 миллионов крон. Конечно, всем было известно, что земля принадлежит Валленбергам, и местный муниципалитет вёл с ними переговоры о покупке этого участка. Валленберги торговались с муниципальными советниками, переговоры тянулись и тянулись. А тем временем Валленберги и другой мультимиллионер, хозяин компании «Сконска цемент», имеющей интересы в 57 других предприятиях, Эрнст Ветье, кстати, свойственник Валленбергов, с глазу на глаз обсуждали детали своей земельной операции.

Никто не знает точно, где шло это обсуждение: то ли за дубовой дверью кабинета частной конторы Эрнста Ветье на улице Ханса Михельсена в Мальмё, то ли на теннисном корте Фальстебру (Маркус Валленберг до сих пор играет в теннис), а может, в охотничьем домике Ветье, похожем больше на дворец. Ведь Валленбергов и их партнёра Ветье никак нельзя причислить к болтунам. Поэтому многочисленные «где», «как» и «почему» прессы так и остались без ответа. Газеты узнали только конечный результат: участок в Накке продан компании «Сконска цемент» за 24 миллиона крон. Коммунальные власти Накки могли предложить мультимиллионерам только 6 миллионов.

Могут сказать: ничего особенного, просто подвернулся более щедрый покупатель. Смысл сделки заключался, однако, не только в полученной Валленбергами сумме. Сделка возмутила всю демократическую Швецию. И не только потому, что напомнила шведам о безудержной спекуляции земельными участками, которые осуществляли Валленберги в прошлом, в пору строительства железных дорог и интенсивной эксплуатации Гёта-канала. Не только потому, что жители Накки были поставлены перед фактом, а многие из них столкнулись с реальной перспективой ухудшения условий жизни (те, кому придётся жить в домах нового центра Накки, имеют все основания тревожиться: чем дороже участок земли, на котором ведётся жилищное строительство, тем выше квартплата). И не только потому, что, затягивая переговоры с муниципалитетом Накки и сторговываясь за его спиной с Эрнстом Ветье, Валленберги вели малодостойную двойную игру. Осуществляя операцию в Накке, валленберговский банк пошёл на прямой подлог.

Дело в том, что как раз накануне вступил в силу новый закон, согласно которому резко повышались налоги на куплю-продажу недвижимости. По этому закону, за земельную сделку таких масштабов, как в Накке, Валленбергам пришлось бы внести в казну государства и коммуны 12 миллионов крон. Но Валленберги увидели возможность уплатить вдвое меньше, и они не были бы Валленбергами, если бы не воспользовались ею. В отчётах банка продажа участка земли в Накке была показана не как сделка с недвижимостью, а как продажа... складированного товара. Совсем другая операция – и совсем другие налоги!