На серебряной волшебной тканиПосмотрите движущийся снимок,Но не с Чаплина в «American'e»,Не с его гримасок и ужимок, -Посмотрите, как текла беседаО разгроме армий душегуба,За безуглым (но не для обеда,А для вечности) столом из дуба,Как не льнула к пенному бурнусуПо морям рассеянная хмара,Как служили тройственному вкусуПапироса, трубка и сигара,Как в Алупке, в Ялте, в ОреандеТриумвир заверил триумвира,Что упрочены (не в стиле Ганди -В стиле белых!) заповеди мира,Как мирволил, нежный и могучий,Президент, с его улыбкой хрупкой,Трем дымкам, влекомым Крымской кручейНад сигарой, папиросой, трубкой,Как в Алупке, в Ореанде, в ЯлтеВкруг премьера, бодрого номада,Всё дышало вызовом: «пожалте, -На Луну слетаю, если надо!»,Как, мудрей, чем сто Наполеонов,Разрешивший в корне все вопросы,Тихий маршал ладил, ус свой тронув,Связь сигары, трубки, папиросы.В Ореанде, в Ялте и в АлупкеПовстречались три великих мужа,На взаимные пойдя уступкиИ единство целей обнаружа.Там, разящ и ворога хоронящ,Их союз под Черноморским солнцемМором стал для всех НаполеонищИ щелчком по всем Наполеонцам.
Ты плавал в поисках бухтыОсуществленной мечты.Всю жизнь оставался глух тыК зазывам земной черты.Ты долго, мой бесприютный,Подветренной шел тропойК той цели, чей образ смутныйМерещился нам с тобой.О парусник мой, как плуг тыСоленые рыл пласты,Но мы не достигли бухтыОсуществленной мечты.И вот, измочалив снасти,Мы медленно поползлиК притонам, покорным властиЛаскательной въявь земли.Там стал бы до треска сух тыИ, туго смотав холсты,Не жаждал бы больше бухтыОсуществленной мечты.Уже мы дошли до рейда,Уже под кабацкий визгНм здравицу пела флейта,Нас будничный ждал измызг.Но что это в дымке вдруг ты,Что, парусник, видишь ты?Ты видишь каемку бухтыОсуществленной мечты.Ты круто на путь скитанийМеняешь земную грань,И снова под крик бакланийХолщовая свищет рвань.И мчишься от сдобных шлюх тыВ захлесты, в измор, в посты,На зов недоступной бухтыОсуществленной мечты.