Молчание

– Совсем даже не спокойно. Эма очень расстроилась. Но работу никто не отменял. Вышел новый роман «Два лица» и было заявлено продолжение. Есть сроки, жесткие графики, выбиваться из них нельзя. От писателя такого уровня постоянно ждут новых книг. И их надо выдавать одну за другой. Так что, извините – кровь из глаз, а работай. Но срывы, конечно, бывают. Потеря вдохновения, личные проблемы, неприятности. Как вот это всё сейчас Эма переживет, я вообще не знаю, – с огорчением говорил Глеб Бабицкий.

Они дошли до середины пляжа. У Глеба телефон снова запел знаменитую песню. Он несколько секунд слушал собеседника, потом резко произнес:

– Я же сказал, бери тот, что выбрал я. Естественно, бизнес. На одного. Нет, она не летит. Все, давай. И не звони по ерунде.

Положив смартфон в карман, Глеб Бабицкий пожаловался:

– Завтра рейс в Лондон. Должен был лететь сегодня, но, естественно перенес. У нас обсуждение контракта на экранизацию нового романа. Эма должна присутствовать, но она даже слышать ничего не хочет о поездке.

Его телефон снова издал мелодию.

– Извините, – вздохнул Бабицкий, отошел на пару метров, но быстро вернулся.

– Все это, честно говоря, так некстати, – произнес Глеб, завершив очередной телефонный разговор.

– Вы о чем? – не понял Разумов.

– Да все это, – он указал рукой на реку, – исчезновение Олега. Англичане невероятно щепетильны и очень не любят непредвиденные обстоятельства.

– Так вы это называете? – усмехнулся Иван.

– Я имел в виду, что непонятно это все, – начал оправдываться Глеб, – то ли утонул, то ли просто ушел из дома, никого не предупредив.

– Вы и это допускаете?

– Я все же склоняюсь к тому, что утонул. Если можно было вызвать водолазов без участия органов, мы бы вас и не побеспокоили, честно говоря. Сами бы заказали. Но вы знаете, когда речь идет об исчезновении человека, мы обязаны сначала заявить.

Иван слушал Глеба Бабицкого, понимая, что исчезновение Олега Макеева волнует издателя в последнюю очередь. Не дойдя до обрыва, они остановились, услышав за спинами окрик.

– Товарищ майор!

По лестнице, смешно размахивая фуражкой, спускался человек в форме. Глеб близоруко сощурил глаза.

– Это участковый Миронов. Мы сначала к нему обратились, но он не принял заявление.

Телефон Бабицкого снова запел, теперь голосом Леди Гаги. И снова извинившись, Глеб отошел, чтобы ответить на звонок.

Участковый, мужчина лет сорока пяти, с рыжими усиками и залысинами на крупной голове, шел в их сторону широким размашистым шагом, держа в руках фуражку. На коренастой фигуре с начинающим полнеть животом ладно сидела летняя форма – рубашка белого цвета с короткими рукавами, темно-синий галстук и синие брюки. Под мышкой он держал коричневую папку.

Подойдя ближе, он надел фуражку, поправил форменный галстук и козырнул перед старшим по званию.

– Здравия желаю! Капитан Миронов Георгий Иваныч!

Разумов поморщился от громкого приветствия.

– Виноват, – понизил тон участковый.

– Разумов Иван Константинович.

Миронов пожал протянутую руку и посторонился, пропуская Ивана вперед.

– Что интересного расскажете, Георгий Иванович?

Миронов откашлялся и поправил фуражку.

– Два дня назад в установленном порядке общался с гражданкой, проживающей на подведомственном мне участке по адресу деревня Гора, дом номер один.

Миронов заглянул в заявление.

– Эмилией Леонидовной Майн. Ее муж, Макеев Олег Васильевич, пропал, и она потребовала принять официальное заявление. Я, как положено, уведомил, что, мол, через трое суток соответственно можно, в установленном порядке…

– Капитан, давай по существу.

Миронов снова откашлялся.

– Есть по существу. Я заявление не принял. Но дом ее посетил. Побеседовал с Лидой. То есть, с Лидией Ивановной Касаткиной, соседкой ихней и помощницей по дому. Пришел по адресу проверить на предмет, не было ли чего на днях, ссоры там, мордобития какого.

– И?

Миронов сделал отрицательный жест рукой.

– Ничего такого. Все тихо-мирно. Я хозяйке дома, писательнице то есть, посоветовал обзвонить друзей, коллег, знакомых там разных. Намекнул, что, мол, наш брат может и нашкодить. Что, мол, может, муж загулял и скоро вернется.

– И что она? – улыбнулся Разумов.

– Она на меня так зыркнула, что я пожалел о своих словах. Ну, тогда я ей говорю, что, мол, по истечении трех суток, ежели муж ваш не вернется, то уж тогда…

– В установленном порядке, я понял, – прервал Разумов официальный словесный поток.

– Так точно.

– И часто в деревне что-то случается?

– Не, товарищ майор, деревня тихая, мирная, люди большей частью приличные. Сроду ничего такого не бывало. Я здесь уж много лет. Мы же потомственные. Мой отец покойный служил до меня, и дед до него. Теперь я. Четвертый год уже. До этого постовым был в Москве, каждый день в город мотался, замучился. Теперь все рядом, и дом, и служба. Участок спокойный, редко происшествия случаются. Не, ну кражи бывают, не без этого. Вот полгода назад коза пропала у Изосимовых. Это десятый дом.

– Нашли?

– Нет, – с сожалением ответил Миронов. – И в Уваровском всех проверил и местных. Как в воду канула.