Молчание

Но эти мысли, как бесполезные вещи, наспех завернутые в газетку и брошенные на верхнюю полку, в неподходящий момент нагло прорывали бумагу, высовывали острые носы и начинали складываться в блестящие картинки счастливой жизни – другой, не одинокой Эмы.

«Осознанное одиночество – не редкий выбор современных людей, – успокаивал психолог Кирилл Львович Серебряков и следом давал надежду: – Но если вы не исключаете для себя традиционный вариант с мужем, детьми и пресловутыми пирогами по выходным, то над этим надо потрудиться. Любовь и брак это такая же работа, отнимающая много сил и времени, а значит, к этому надо быть сознательно готовым».

Эме казалось, что она всегда была готова к браку и детям. Но с началом большой литературной карьеры, она поняла, что в ее жизни неизбежны периоды временного перехода в мир, где места нет никому, кроме персонажей. Иногда наступали дни, когда работа над книгой внезапно останавливалась, а мысли и слова, словно подсыхали, рассыпаясь мертвым прахом. Тогда Эма вынужденно выползала из привычного мирка и ее незаметно, но верно накрывала депрессия. И Кирилл Львович узнавал об этом первым.

Он промывал ее душевные раны со всей жестокостью и цинизмом, на которые способны доктора. Сеансы с психологом напоминали профессиональную чистку зубов. Душа, как задетая десна ныла, но очищалась. Проходило время, и она вновь обрастала налетом из обид и болей прошлого. Камни, один крупнее другого врастали незаметно, и убрать их мог только Кирилл Львович.

Эма познакомилась с ним через телефон доверия еще в Петербурге, пытаясь помочь маме после тяжелого развода. Ирина Эдуардовна отказалась, а Эма попробовала и зацепилась. Тогда его сеансы стоили недорого, и Эма обращалась за помощью всякий раз, когда подступало душевное удушье. Уже в Москве, когда рана, нанесенная Германом, невыносимо ныла, когда одиночество хватало за горло, а слезы текли, казалось без видимой причины, она отправляла доктору сообщение с запросом и спустя время начинала дышать спокойно.

На первом сеансе она представилась Еленой и попросила без видео, что сильно пригодилось позже, когда нахлынула слава. Лишь однажды Эме показалось, что доктор догадывается, кто находится по ту сторону экрана. На одном из сеансов, он произнес фразу: «В жизни приходится за все платить. Одним – отсутствием карьеры за личное счастье, другим – одиночеством за уникальный талант».

Эма привыкла к одиночеству, как привыкают к небольшому физическому дефекту, которого сначала стесняешься, а потом перестаешь замечать. Доктор учил любить себя по умолчанию, без обязательств и помог избавиться от бесконечных мыслей о Германе. Не зная подробностей, Кирилл Львович, понял, что некий человек забрал что-то очень важное, что мучит Эму.

«Никто не способен украсть у вас то, что вы сможете повторить. А если не сможете – значит, это не то, о чем стоит жалеть», – говорил он и однажды, как по щелчку, память словно очистилась, перезагрузилась и появились силы для нового романа, открывшего дверь в новую жизнь.

С тех пор количество сеансов с доктором заметно сократилось, и на них Эма обсуждала в основном отношения с мамой. И снова Кирилл Львович весьма доходчиво объяснял, откуда растут ноги у тревожности и чувства вины перед манипулятором. Значения произносимых доктором слов «депривация, сепарация» Эма выучила наизусть, но несмотря на знания и грамотные подводки к разрыву токсичных отношений, она сознательно терпела мамин характер, считая, что близкими людьми нельзя разбрасываться.

После спешного отъезда из Питера, Эма по предложению Глеба возглавила отдел рекламы в его издательстве. Прежний руководитель ушла в декрет, и осталась менеджер Яна Леонова. Если бы в тот момент Эма была в состоянии думать о чем-то, кроме своей боли, она бы заметила, как изменилось лицо девушки, когда Глеб объявил о новом назначении. Проработала Эма в этой должности несколько месяцев, а с Яной подружилась надолго. Эме нравилась ее образованность и ненавязчивость. Они вместе ходили в кино и на выставки, любили один сорт мороженого и обе посвящали максимум времени миру литературы.

Глеб в итоге назначил Яну руководителем, сократив остальные должности отдела и по факту, возложив работу на нее одну. Яна занималась всем – от разработки маркетинговых планов до их воплощения, включая личное продвижение книг ведущего автора – Эмы Майн. Яна сама вела ее соцсети, поддерживая эффект присутствия на время создания нового романа, когда по требованию Эмы включалось правило тишины: никаких интервью, встреч с журналистами, презентаций. И только Ирина Эдуардовна активно пренебрегала этим правилом, считая, что имеет право общаться с дочерью в любое время.

Мобильный заиграл «Полет шмеля» и на дисплее высветилось «Мама».

– Эма, ты в курсе, что у Саши родился второй мальчик! – надавив на слово «второй» воскликнула Ирина Эдуардовна.

– Привет, мам. Да, Глеб говорил. Как быстро пролетело время.

– Время вообще летит очень быстро, Эмилия. И мне вот очень интересно, когда же я стану бабушкой? Часики тикают.

– Мама, остановись.