Молчание

– Ты не шутишь, она правда уехала?

– Правда.

– На что-то обиделась?

Эма неопределенно пожала плечами.

– Давай я ее догоню? – предложил Олег.

– Не надо, это ничего не изменит, – остановила его Эма. – Скажи лучше, как там гости?

– Гости в порядке, все довольны. Глеба и Яну я уговорил остаться до утра, а папе уже вызвал такси. Он сказал, что жена с ребенком ждут его в отеле.

– Да, он предупредил, – кивнула Эма.

– Мировой мужик твой батя. А вот маме твоей я, похоже, не приглянулся. Да?

Эма промолчала. Слезы тихо побежали по щекам.

– Не расстраивайся! – обнял ее Олег. – Она, наверное, из-за отца так взъерепенилась.

Эма вытерла слезы и заставила себя улыбнуться.

– Взъерепенилась. Смешное слово.

Олег крепче обнял жену и поцеловал в щеку.

– Не расстраивайся, – повторил он. – Пойдем в дом, там Лидия Ивановна торты вынесла. Правда, все уже и так еле дышат от угощений.

– Она никак не могла выбрать – клубничный или вишневый – и испекла два, – сказала Эма, прижавшись к мужу.

– Тогда распускаем пояса, как говорят у нас в Беларуси, – засмеялся Олег и, обнявшись, они направились в дом.

***

Деревня Гора. Настоящее время.

В мерцающем свете фонарей Эма медленно поднималась по каменной лестнице. На последней ступеньке перед ней неожиданно распахнулась калитка. Отпрянув, Эма споткнулась, больно ударив щиколотку об острый каменный угол.

Навстречу вышла Лидия Ивановна.

– Боже мой, вы ушиблись! Давайте, я помогу, – предложила она, протянув руки.

– Ничего страшного, – сказала Эма, опустившись на ступеньку.

Лидия Ивановна присела рядом и сложила на коленях руки.

– Как вы? – взволнованно спросила она.

Эма неопределенно покачала головой, глядя на темную воду Быструхи.

– Прохладно становится, – тихо произнесла Лидия Ивановна. – Не стоит долго сидеть на камне, он уже начинает отнимать тепло.

Из открытого окна послышался требовательный лай Робина. Эма поднялась.

– Надо его выпустить.

– Вот и правильно, пойдемте в дом. И выпустим, и покормим. А вам сейчас поспать надо. Глядишь, полегчает.

Поддерживая Эму за локоть, Лидия Ивановна, довела ее до лужайки и прошла в дом, выпустить пса, который кидался на двери.

Присев на мягкую подушку садовой качели, Эма осмотрела ногу. Через секунду на лужайку выскочил Робин и бросился к хозяйке. Увидев ссадину, он попытался лизнуть ее шершавым языком.

– Отойди, Робин, – строго произнесла Лидия Ивановна.

Она несла с собой плед и пластиковый контейнер с красным крестом. Присев рядом, она укрыла плечи Эмы и, достав из кармана влажные салфетки, протерла руки.

– Может зеленку или перекись? – предложила она, открывая крышку контейнера.

– Не стоит, небольшая царапина.

Лидия Ивановна помолчала, теребя в руках салфетки. Виновато взглянув на Эму, она нерешительно произнесла:

– Меня допрашивали. Следователь из Москвы и наш участковый Георгий Иванович. Интересовались, как вы жили с Олегом. Я сказала, как есть: дружно, никогда не ссорились. Следователь этот еще и Эдуардом Валентиновичем интересовался. Дотошный такой.

Эма устало покачала головой.

– Господи, куда же Олег мог пропасть! – воскликнула Лидия Ивановна, всплеснув руками. – Говорят, вещи его в реке нашли. Неужели утоп?

Эма почувствовала, как ее снова начинает знобить.

– Боже мой, да вы же вся дрожите, – озабоченно произнесла Лидия Ивановна. – Пойдемте, я вам ванну горячую наберу.

Эма послушно встала и направилась к дому. Перед входом остановилась и, взглянув на Лидию Ивановну, сказала:

– Вы не беспокойтесь, пожалуйста. Я все сделаю сама.

– Милая моя, да на вас же лица нет, – горестно произнесла Лидия Ивановна. – Самое лучшее сейчас – поспать. Это всегда помогает.

– Хорошо, я так и сделаю.

– Эма, на столе термос, я в нем заварила травки. Выпейте после ванны и ложитесь. Утро вечера мудренее. И, умоляю, закройтесь хотя бы на засов.

Бессмысленно побродив по этажам, Эма набрала ванну, заколола волосы и, стараясь не замочить ссадину, осторожно опустилась в горячую пену. Озноб постепенно ушел и Эма задремала.

Телефонный звонок заставил открыть глаза. Увидев на дисплее «Яна», Эма включила громкую связь.

– Что случилось? – услышала она взволнованный голос подруги. – Глеб звонил, сказал, что Олег пропал.

Эма положила телефон на край ванной, стянула с тумбочки полотенце и, скрутив его в валик, подложила под голову.

– Что ты молчишь? – произнесла Яна.

– Что ты хочешь от меня услышать? – раздраженно ответила Эма.

Выдержав пару секунд молчания, Яна произнесла обиженно:

– Просто Глеб звонил, просил побыть с тобой, пока он в отъезде.

– Не надо со мной быть. Я не маленькая.

– Как скажешь.

Яна замолчала. Открытое выражение своих чувств долгое время не входило в ее привилегии. Лишь с недавних пор отношение к людям Яна стала менять, но привычка оправдываться и угождать оставалась в силе, сейчас не позволяя завершить разговор первой.

– Яна, – тихо сказала Эма. – Извини, я не хотела грубить. Просто, все так сложно. И, похоже, я не справляюсь.