Молчание

— Серега, пошли уже ловить зверя этого. Время тикает как-никак…

Сергей бросил осуждающий взгляд на Психозу и заговорил:

— Я призываю всех вас быть предельно осторожными. Только вчера я обрадовался, что у нас нет никаких потерь и — на тебе! — тут же ослепли два наших бойца и Вадим, тот самый парень, что рассказал нам про «Зверя».

— Это судьба, — вставил свои две копейки Психоза. — С этим ничего не поделаешь.

— Если честно, мы совершенно не знаем, на что способен наш противник, — сказал Сергей.

Отряд в ответ на эту реплику зашумел.

— Но и наших способностей они недооценили, — закричал Макето.

— Это точно, — поддержал его Шурик.

Капрон, негодуя, зарычал. Он шагнул вперед и взглянул на расшумевшихся товарищей.

— Цыц, всем! — гаркнул он. — Сергей дело говорит!

Сергей благодарно кивнул.

— Спасибо, Капрон, — произнес он и продолжил свою речь. — С каждым днем в этой больнице становится все меньше и меньше живых людей, а это значит, что с каждой потерянной жизнью наши силы уменьшаются. Скоро может случиться так, что сил наших будет недостаточно, чтобы противостоять всему тому, что здесь творится.

Сергей замолчал на секунду. Все его бойцы, молча, с серьезными выражениями на лицах, смотрели на него.

— Короче, не расслабляемся и не теряем бдительность, — подвел итог он. — И еще, нужно, чтоб кто-то остался тут в мастерских и присмотрел за теми, кто ослеп. Их тоже оставлять одних неправильно как-то.

— Пускай остаются все девушки, — внес свое предложение Капрон. — Мы справимся без них.

Оля тут же выскочила вперед и кинула умоляющий взгляд на Сергея.

— Нет, я не останусь! — закричала она. — Я пойду со всеми!

Сергей улыбнулся ей.

— С теми, кто ослеп, останутся Тамара и Полина, — решил он. — Остальным нечего сидеть тут без дела.

Затем Сергей обратился к Жоре.

— Ну давай, друг, показывай нам дорогу.

Жора выпятил грудь и рассек воздух согнутой арматурой.

— Да! Без меня вы никто и звать вас никак, — заорал он, довольный тем, что все на него обратили внимание. — Я, может, последняя надежда человечества!

11

Хмельницкий опустил руку на плечо Николаича.

— Мне очень жаль, Николаич, Варвара твоя вчера умерла. Ее сожрали изнутри ползучие твари. Когда она пришла за помощью в отделение хирургии, было уже поздно что-либо предпринимать.

Игоревич, переживая за друга всем сердцем, вскочил из-за стола.

— Вы точно уверены, что это была Варвара? — спросил он.

Хмельницкий с презрением взглянул на Игоревича.

— Что я, Варвару не знаю? Какие-то вы очень глупые вопросы задаете.

Николаич зажал рукой рот и застонал. Он отчаянно замотал головой, мол, это неправда, такого не могло случиться.

Хмельницкий отвернулся от Николаича.

— Прости, Николаич, что я тебе так поздно об этом рассказал.

Раздавленный горем Николаич смотрел на спину Хмельницкого, шедшего к двери.

— Я хочу видеть ее тело, — закричал он.

Хмельницкий остановился и обернулся.

— Прости, Николаич, но это невозможно. Ее тело выбросили через окно, как и тела других людей, погибших от этой неизлечимой заразы.

Николаича всего передернуло, и он, вскочив со стула, сорвался на крик:

— Как же вы могли, гады! Она такого не заслужила!!

Игоревич схватил за руку Николаича.

— Сядь, друг… Знаешь, ей, может, вообще повезло. Отмучилась твоя Варвара и уже не видит всего этого ада.

Николаич яростными глазами взглянул на Игоревича.

— Заткнись!

Хмельницкий, воспользовавшись моментом, выскочил из кухни и тихо закрыл за собой дверь.

Николаич сел на стул, наклонился, спрятал лицо в ладони и громко зарыдал.

12

Николаев вышел из своего отделения на лестничную площадку. Он сел на ступеньки, опустил голову и задумался о чем-то очень грустном. Заскрипела железная дверь. Николаев бросил взгляд в ее сторону. В этот же момент в проеме дверей показалась Аллочка с большущим вздутым животом. Лицо у нее, наоборот, было совсем исхудавшее. Под глазами красовались черные круги.

— Ой, извините… Вы Погодина не видели?

Николаев растерялся:

— А?.. Нет, не видел…

— Извините, — простонала Аллочка. — Если вы его вдруг увидите, передайте, что мне надо рассказать ему кое-что очень важное.

— Хорошо, Алла, я передам. Как ты…

Аллочка скрылась за дверями. Николаев зарычал и ударил кулаком по стене.

— Ох! — завыл он. — Когда же все это прекратится?! За что мне это наказание? Кто придумал, что я должен смотреть на то, как умирают знакомые и близкие мне люди?

Где-то сверху хлопнула дверь, и раздались чьи-то быстрые шаги.

— Я умоляю тебя, Господи! — прошептал Николаев. — Пусть все это закончится здесь и сейчас. У меня нет больше сил…

Звуки шагов стали более громкими, и Николаев увидел Магамединова и Погодина, спускающихся к нему по ступенькам.

— Николаев, у нас беда! — завопил Магамединов.

— У нас уже давно беда, — сказал, не поднимая головы, Николаев.

— Николаев, ты слышишь меня?!

Павел Петрович равнодушно взглянул на Магамединова и Погодина.

— Не кричи, я все слышу!

— Круглова куда-то пропала! — закричал еще громче Максим Викторович. — Мы всю больницу обошли! Нигде ее нет!

Николаев мгновенно вскочил на ноги.

— Когда?!

Магамединов пожал плечами.

— Если б я знал.