Молчание адвоката

Через два дня я поехал на допрос. В прокуратуре я нашел следователя и предъявил свои документы. Но прежде чем следователь начал допрос, я поинтересовался, на основании какого уголовного дела меня привлекают в качестве свидетеля. Тогда он достал постановление и прочел, что я привлекаюсь свидетелем по взрыву на улице Твардовского, 31, который произошел осенью прошлого года. Оказывается, я был свидетелем того взрыва, о котором писал раньше.

– И что же я могу показать как свидетель?

Следователь вытащил несколько фотографий, показал их мне и спросил, известны ли мне эти люди.

– Да. Двое из них являются моими клиентами. Федор С. (о нем я напишу позже) и Павел Зелянин, который в то время находился в Бутырской тюрьме.

– Что вы можете сказать о них?

– Вообще-то я ничего не обязан говорить о своих клиентах, соблюдая адвокатскую тайну, – ответил я, – но могу засвидетельствовать только, что это хорошие люди.

– Понятно, – сказал следователь. – А что вам еще известно о взрыве?

– Да ничего. Я все прочел в газетах. Погибшего Привалова я никогда не видел.

– Это мы знаем, – как бы подтверждая мои слова, произнес следователь. – С вами хотят поговорить оперативные работники из уголовного розыска, но они что-то опаздывают.

– Это уже их проблемы, – сказал я. – У вас вопросы ко мне есть?

– Нет.

Я расписался в протоколе допроса и вышел.

Вскоре мне вернули мобильный телефон. Первым делом я поехал на телефонную станцию и поменял аппарат, зная, что в старый может быть заложен «жучок», и не ошибся в этом.

После обыска в моей квартире и допроса у следователя я окончательно понял, что моей персоной очень плотно заинтересовались правоохранительные органы. Их интерес прежде всего был продиктован моей работой с членами курганской группировки. В этом не оставалось никаких сомнений.

Когда я пришел, как обычно, в следственный изолятор и заполнил несколько листочков для вызова своих клиентов, один из местных сотрудников подошел и, отведя меня в сторону, прошептал на ухо, что не так давно приходили оперативники из уголовного розыска и очень внимательно изучали все мои карточки вызова клиентов – к кому я хожу, сколько времени провожу с ними на беседах и так далее. Особенно их интересовала моя клиентура из курганской группировки.

Вскоре я опять обнаружил, что за моей машиной установлено наблюдение. Две машины, «семерка» и «восьмерка», постоянно следовали за мной. Причем позднее, когда они поняли, что их обнаружили, так называемый «хвост» не стал скрывать своих действий.

Мои телефонные разговоры вновь стали прослушиваться – знакомые спецы по техническим средствам связи мне об этом не раз говорили.

Я долгое время думал, какова же цель такого усиленного наблюдения за моей персоной. Вероятно, спецслужбы рассчитывали, что рано или поздно либо я выйду на курганцев, либо курганцы выйдут на меня, что для оперативников было бы очень кстати. Но неожиданно их планы были спутаны.

Не знаю, с чьей подачи, но в популярной газете, «Московском комсомольце», вышла большая статья с моей фотографией. Суть ее в том, что адвокат такой-то, ранее известный как адвокат Солоника, сейчас работает с курганцами, провел несколько удачных дел, добился определенных успехов, но вместе с тем у него был обыск, допрос и так далее.

Иными словами, статья практически легализировала меня как официального адвоката курганской группировки. Какую цель преследовали авторы этой публикации и с чьей подачи она была написана, для меня осталось загадкой. Собственно, ничего плохого в этой статье против меня не было сказано. Скорее даже наоборот.

Я был преподнесен как удачливый адвокат курганской группировки. Конечно, в этом заключалась и определенная опасность. Ведь у курганцев достаточно много врагов в криминальной Москве.

Конечно, лидеры курганской группировки прочитали эту статью и поняли, что я засвечен. Отныне их контакты со мной полностью прекратились. Потом произошло другое событие, которое повлияло, как я узнал впоследствии, на их судьбу.

Глава 7. «СТРЕЛКА»

Лето 1996 года выдалось жарким, и я много времени проводил на даче, иногда приезжая в Москву. В консультации меня никто не спрашивал.

Вскоре в моей адвокатской деятельности опять наступила опасная полоса. Все началось с обычного телефонного звонка секретаря нашей консультации. Она сказала, что ко мне приехали клиенты, они якобы меня знают. Так как я был недалеко, то предупредил, что буду на месте в течение часа.

Когда я подъехал в консультацию, в приемной никого не оказалось.

– А клиенты на улицу вышли… – сказала растерянная секретарша. – Может быть, они ушли?

Я вышел на улицу. Никого вокруг не было. Но буквально через минуту возле меня припарковался джип с тонированными стеклами. Из него вышли несколько человек. Один из них протянул мне руку.

– Добрый день! Это мы вас ждем. Решили пока перекусить…

– Ну что же, пойдемте, поговорим, – пригласил я их в адвокатский кабинет.

Двое из приехавших направились за мной, а оставшиеся двое снова сели в машину.

Все расселись по стульям.

– Мы знакомы? – спросил я, вглядываясь в лица посетителей.