Молчание адвоката

Из обвинительного заключения по делу экс-сенатора следует, что в мошенническом хищении денег участвовали еще шесть человек. Началось все с того, что в апреле 2006 года руководитель отдела «Трансаэро» Дмитрий Тюрин привел к господину Плешакову некоего Максима. Тот предложил за 3 млн долларов США «решить вопрос» об исключении из готовящегося акта проверки Счетной палаты упоминание о том, что авиакомпания должна заплатить в госбюджет порядка 300 млн долларов США ввозных таможенных пошлин за 17 самолетов иностранного производства.

Затем тот же господин Тюрин привел к шефу «знакомого предпринимателя» Александра Стульбу, с которым, по словам господина Плешакова, они о том же «сговорились на 1,5 млн долларов США». В свою очередь, господин Стульба познакомил Александра Плешакова с ключевой фигурой в сделке, членом Совета Федерации Левоном Чахмахчяном.

Господин Плешаков встречался с сенатором Чахмахчяном два раза – в ресторане «Пушкин» и в кабинете у председателя совета директоров «Трансаэро». По версии прокуратуры, они якобы договорились, что 300 тыс. долларов США господин Чахмахчян получит наличными, а остальные 1,2 млн долларов США будут перечислены авиакомпанией на счета двух указанных сенатором компаний по фиктивному договору.

По версии следствия, в регистрации двух фирм-однодневок по утерянному паспорту на имя гражданина Ткаченко участвовали зять господина Чахмахчяна Армен Оганесян, работавший помощником аудитора Счетной палаты, и Игорь Арушанов. Обвиняемые Оганесян и Арушанов находятся под стражей с июня 2006 года, сам же экс-сенатор Чахмахчян был арестован полгода спустя.

Экс-сенатора Чахмахчяна на следствии защищал адвокат Борис Кузнецов, которому удалось на полгода оттянуть решение Верховного суда о наличии в действиях его подзащитного признаков мошенничества. Все это время сенатор находился в больнице ОАО «Медицина» с гипертонией. Когда Левона Чахмахчяна все же взяли под стражу, адвокат Кузнецов подал заявление в Конституционный суд (КС) о признании незаконным решения судьи Верховного суда А. Бризицкого, давшего 23 мая 2006 г. санкцию на прослушивание телефонных разговоров действующего сенатора.

К своему заявлению адвокат приложил справку из ФСБ с грифом «секретно» о том, когда и какие разговоры Левона Чахмахчяна и его сообщников были прослушаны с 22 мая 2006 г., которую господин Кузнецов ранее сфотографировал у следователей. В рассмотрении его заявления КС отказал адвокату. Справка о прослушивании телефонных переговоров, представленная в суд, стала причиной последующего преследования Б. Кузнецова. Директор ФСБ Н. Патрушев обратился в КС с просьбой рассмотреть вопрос о признании в действиях адвоката Б. Кузнецова признаков статьи Уголовного кодекса «Разглашение гостайны». КС дал на это письмо положительное заключение, после чего ФСБ обратилось в районный суд с просьбой «дать согласие на возбуждение уголовного дела против адвоката».

Тверской суд г. Москвы усмотрел в действиях адвоката Б. Кузнецова признаки «Разглашения гостайны» (ч. 1 ст. 283), после чего защитник подался в бега. Б. Кузнецов решил не повторять участи бывшего коллеги А. Литвиненко, который был осужден судом именно по этой статье и отбывает в настоящее время наказание в колонии.

Позже Борис Кузнецов передал журналистам через своего адвоката, что «находится в Евразии» и, если в его отношении все же будет возбуждено уголовное дело, он попросит политического убежища, где именно, он еще не решил.

Между тем господин Чахмахчян без адвоката не остался: в суде его станет защищать второй защитник Алла Полякова. Поскольку это уголовное дело имеет гриф «совершенно секретно», оно будет рассматриваться в Мосгорсуде, где имеется секретная часть. Интересно отметить, что это первое дошедшее до суда уголовное дело против лица, обвиняемого в совершении тяжкого преступления в бытность действующим членом Совета Федерации.

Законопроект о защите свидетелей

Правительство РФ утвердило правила применения мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства. Эти правила разработаны для реализации федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», вступившего в силу еще в 2004 году.

Однако многие мои коллеги и другие участники уголовного судопроизводства считают, что российская версия программы защиты свидетелей при нынешних объемах финансирования будет неэффективна.