Молчание Апостола

Молчание Апостола

Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «я Христос», и многих прельстят…

<…> и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь…

<…> Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет…

От Матфея Святое Благовествование, XXIX, 3-35

…любое убеждение, стоит ему претвориться в действие, становится безумием, которое боги насылают на тех, кого хотят погубить.

Джозеф Конрад, «Ностромо»

Каждый, пытающийся стать ангелом, превращается в зверя.

Блез Паскаль

Глава 1

26 декабря 2014 г. (Ассошиэйтед Пресс).

Праздник Рождества в этом году завершился драматически. В ночь с 25 на 26 декабря в восточной части Средиземного моря произошла серия подземных толчков, магнитуда которых достигала отметок 5,0–5,5. Эпицентр находился на глубине порядка 6 км ниже дна моря. Землетрясение произвело ряд разрушений в прибрежных городах и населенных пунктов Израиля, Ливана, Сирии, турецкой Аланьи. Разрушения отмечены также на ряде островов Эгейского моря. Сообщений о человеческих жертвах не поступало.

Подобного он не видел и в фильмах ужасов, и сейчас чувствовал, как его колотит мелкая дрожь. Трупы, лежавшие лицом вниз на уже подтаивавшем снегу, привели бы в состояние ступора кого угодно. Все как один они впились пальцами в землю под снегом. Скрюченными пальцами. И все лежали, вжавшись лицом в снег. А спины…

Никос старался не смотреть на их спины. Содранная кожа – надрез был сделан от плеча до плеча, затем шел по бокам, завершая прямоугольник на уровне поясницы – открывала кроваво-красные мышцы спины. Плоть. Но на ум Никосу приходило совсем другое слово: «мясо». Именно мясо, как мясо освежеванного зверя. Полицейский посмотрел на свой пистолет в дрожащей руке, в котором не было ни малейшей необходимости, и сунул его в кобуру на поясе.

В нескольких шагах от него стоял седобородый настоятель храма отец Иоанн, низко опустив голову и держа наперсный крест обеими руками – или, скорее, держась за него, как за спасительную ветвь дерева, не дающую утонуть. Губы его беззвучно шевелились: он молился.

И еще: среди тел заметил Паподопулос многажды виденную им, но сейчас разбитую, расколотую в щепы икону «Святой Иоанн Богослов в молчании», поклониться которой в храм каждый год приезжали тысячи верующих, прибывавших паломниками в монастырь Иоанна Богослова, основанного еще в XI веке преподобным Христодулом, но никогда не миновавших храм Пещеры, неподалеку от монастыря стоящий – поклониться редкой и, по рассказам, чудотворной иконе.

– Что же это, геронда[1]? – помертвевшими губами выговорил Никос.

– Враг человек сотворил сие, – ответил отец Иоанн словами Евангелия.

– А прежде, геронда, ты видел их?

– Они явились группой, двенадцать человек, парни и две девушки…

Услышав слово «двенадцать», Попадопулос осознал, что, пораженный страшным зрелищем, даже не пересчитал лежащие на снегу тела.

– Да вот они, все тут – пришли вчера, до того еще, как содрогнулась земля. Днем явились. Были и в храме. Но… не паломники. Хотя и молились. И на иконы перекрестились, и, губами шевеля, молитвы вечерние творили. До самого конца службы стояли. После один из них, постарше, спросил, можно ль на ночлег остаться. Ну да где же? При храме лишь одна моя келейка есть с топчаном деревянным. Гостевых помещений и не было никогда, сам знаешь. Я сказал им: либо подняться в Хору, там гостиничка есть, либо к морю спуститься в Скалу, может там ночлег бы у них нашелся.

– А они что на это?

– Уже темнело, когда тот, что постарше был, попросил разрешения палатки поставить неподалеку, на склоне. Ну что ж, говорю… Однако, говорю, снег с ветром штормовым обещали, так что… «Нам не впервой», – сказал.